29 апреля 2013 сода исполняется 27 лет со дня крупнейшей в своем роде за всю историю ядерной энергетики аварии на Чернобыльской АЭС. Для ликвидации последствий были мобилизованы значительные ресурсы и более 900 тысяч человек. В их числе капитан запаса войск радиационно-химической, биологической защи­ты Виктор Владимирович Зеленов, который поделился с нами воспоминаниями о событиях тех дней.

Сейчас всем известно, что авария произошла 26 апреля, а в тот 1986 год для нас это был обычный весенний день. Такой же, как и последующие апрельские дни. Мы находились в не­ведении происходящих событий.

Я работал в то время учителем военного дела в средней школе име­ни М.И. Калинина. 1 Мая, как всегда, мы принимали участие в демонстра­ции. И как сейчас помню, только тогда прошел слух о произошедшей аварии. Но так как не было официального объявления, люди сомневались и до последнего не верили в это. Сейчас я уже и не вспомню, когда конкретно официально было объявлено о трагедии. Да и это уже было не важно.

Первоначально для ликвидации последствий аварии были направлены специалисты и военнослужащие, про­ходившие срочную и военную службу. Затем из разных регионов СССР были брошены дополнительные силы.

Из Почепского района, а конкрет­но Почепским ОТП, ПМК-12, была вы­делена новая техника (КамАЗы) и во­дители, за которыми были закрепле­ны эти автомобили.

12 июля в городе Новозыбков был сформирован полк. В него вошли во­еннослужащие запаса Брянской обла­сти, в числе которых был и я. Эшело­ном нас привезли на станцию Ильча (это примерно 60-70 километров от зараженной зоны). Оттуда своим ходом мы добира­лись до тридцатикиломет­ровой зоны (или как ее тог­да называли, зоны отчуж­дения). На открытом поле мы развернули полевой полк по ликвидации по­следствий аварии.

Главной нашей зада­чей было перекрытие реки Припять и строительство плотины через нее. Круглосуточно работала техника. Все силы были направлены на то, чтобы не допустить проникновения зараженных вод.

Меня назначили командиром взво­да РХБЗ, состоявшего из 35 человек. Непосредственно наш взвод осущест­влял радиационную и химическую разведку в зоне работы, дезактивацию местности и техники, возвращавшейся с зараженных объектов, а также сани­тарную обработку состава полка.

Все работы производились в спе­циальных респираторах. Хорошо за­помнилось, что стояла сумасшедшая жара в то лето. Когда находились в па­латках после трудового дежурства, от духоты невозможно было уснуть. Че­рез две недели меня командировали домой. Дело в том, что вышло Поста­новление вышестоящих органов, со­гласно которому учителей необходимо было отправить на рабочие места, дабы не отрывать от учебного процесса.

Я пробыл в зоне отчуждения две недели. Две короткие, но в то же время две такие длинные недели. Никакого ощущения страха не было. Бояться можно холодного оружия, выстрелов, бомбежек, а это был невидимый враг. Мы его не чувствовали, не ощу­щали, не осязали. Вы спросите у меня: думали ли мы о последствиях? В тот момент о них совсем не задумывались. Мы выполняли свой долг, делали все, чтобы уберечь людей от последствий аварии. Уже сейчас понимаешь, на­сколько это было опасно и рискованно.

Конечно, не дай Бог повториться сценарию того времени, сюжетом которого являлись события 27-летней давности, а страшные последствия аварии на ЧАЭС как затянувшаяся кульминация тех дней.

Марина Александрова.