Как валят сосны и распиливают деньги

В январе прошлого года на страницах нашей газеты была опубликована статья Е.Воробьёвой "Лешие" с красноречивым подзаголовком "Казна теряет "лесные" деньги. А кто их находит?". Речь шла о том, как зелень брянских лесов превращается в иную "зелень", уплывающую в карманы шустрых дельцов. Как без оглядки на закон валят строевую сосну вдоль трасс, дорог, полей... Как обводят вокруг пальца тех, кто призван беречь и охранять это богатство. Что же изменилось за прошедшее время?

Криминал растёт быстрее

А пожалуй, ничего. В окрестных лесах, куда ни сунься, визг бензопил, грохот падающих стволов, изуродованные тракторными гусеницами поляны, множество новых дорог, проломленных сквозь боры и дубравы. Местами сосняк вдоль железнодорожного полотна стал похож на ширму, сквозь которую просвечивает пустота сплошного лесоповала. А по самим делянкам вместо новых посадок - безобразные груды сучьев, оставленных гнить здесь на веки вечные.

Так что же, гибнет под топором брянский лес? Да вроде нет. Если верить статистике, он даже прирос за последние 10 лет на 200 тысяч кубов. Причём структура лесного фонда улучшилась за счёт ели и сосны (правда, всё меньше становится дуба). В одном из своих интервью директор Западного государственного лесоустроительного предприятия, заслуженный лесовод России Иосиф Глушенков порадовал:

- Бытует мнение, что лес вырубается. На самом деле вырубается меньше, чем при советской власти. Даже по хвойным породам расчётная лесосека вырубается на 80%, по лиственным - на 30%. Леса перестаивают. А мнение, что слишком много рубится, складывается от большого числа мелких пользователей.

Что ж, лесоустроителям виднее. Возможно, картина, которая открывается нашим глазам, столь печальна лишь потому, что мелкие пользователи предпочитают опустошать лесные окраины вблизи дорог и вокруг населённых пунктов. А спелая древесина пропадает где-то в малодоступной глубине зелёных массивов, являя собой горький упрёк основному отряду лесозаготовителей.

Дело даже не в этом. Прирост народного достояния - ещё не повод, чтобы беззастенчиво растаскивать его по тёмным углам, наживаясь на дармовщине. И брянские правоохранители не зря бьют тревогу: хищения в лесопромышленном комплексе происходят с угрожающим размахом. 132 преступления зарегистрировано здесь за восемь месяцев нынешнего года - примерно на четверть больше, чем годом ранее. А нанесённый стране ущерб приближается к 25 миллионам рублей. Это лишь то, что удалось раскрыть и доказать...

Впрочем, легко сказать - удалось... В УВД области был разработан специальный план действий, создан оперативный штаб и рабочая группа, которые занимаются "лесным" криминалом. Вместе с папками уголовных дел накапливается и необходимый для профилактики такого рода преступлений аналитический материал.

И след простыл

Довольно чётко просматривается три вида характерных преступлений, связанных с хищническим истреблением леса, незаконным оборотом лесоматериалов: банальное браконьерство, самоуправство лесников и переуступка официальных разрешений на заготовку древесины.

Что касается браконьеров, то это чаще всего местные жители, не имеющие постоянной работы. Бывает, идёт мужик, не мудрствуя лукаво, на недалёкую опушку - свалить лесину или нарубить жердей для своего хозяйства. Гляньте, сколько старых и свежих пеньков возле каждой лесной деревеньки.

Куда серьёзнее дело, когда хищники сбиваются в стаю, которая начинает промышлять в знакомых лесах по-настоящему. Находя для этого и нужную технику, и скупщиков краденого леса. Такая шайка из четырёх человек довольно долго орудовала, например, в Дятьковском опытном лесхозе. И попались-то по воле случая. Вернее сказать, несчастного случая: падающей сосной насмерть придавило одного из них. Подельники вытащили бездыханное тело на дорогу и оставили там, в надежде имитировать ДТП. Расследуя эту историю, милиция и выявила попутно 7 случаев незаконной заготовки леса. Начислена внушительная сумма ущерба - 1,5 миллиона рублей. И что же? Приговор суда - по четыре года условно.

Всего же за 8 месяцев нынешнего года зарегистрировано в разных районах области 84 самовольные порубки, нанесённый ущерб перевалил за 18 миллионов рублей. К сожалению, информация об очередном лесном преступлении сплошь и рядом не скоро доходит до милиции. По словам начальника оперативно-розыскной части отдела по борьбе с экономическими преступлениями Александра Архипова, который давно занимается "зелёным" криминалом, каждый второй сигнал тревоги поступает от лесной охраны с опозданием на... два месяца и больше.

- Ищи ветра в поле, когда от следов преступления остались одни пеньки. А ведь для нас самая главная улика - это контрольный срез, сделанный на месте складирования вывезенных брёвен. Но их давно и след простыл... А нет доказательной базы - нет и уголовного дела.

Допустим, день-другой можно списать на отдалённость участка, отсутствие мобильной связи. Но два месяца... Здесь остаётся лишь гадать: то ли запил лесник по-чёрному, то ли занят иными заботами и в редкую стёжку обходит свои владения. Правда, есть ещё один ответ на постоянно возникающий вопрос: "А куда смотрел лесник?". Судя по беспристрастной уголовной хронике, почти от каждого мало-мальски крупного дела, связанного с преступным лесопромыслом, тянется ниточка к тем, кто поставлен наши леса охранять. Как говорится, что охраняю, тем и пользуюсь. А подчас лесной сторож (такое определение слову "лесник" даёт толковый словарь) сам и есть главный фигурант по очередному подобному делу.

Что сказать о леснике...

Вот несколько обычных сюжетов, рассказанных следователем природоохранной прокуратуры Михаилом Бойкачёвым. Во время очередной ревизии специалисты Главного управления природных ресурсов обнаружили на территории Клюковенского спецлесхоза обширную вырубку, которая ни в каких документах не числилась. Лесник Дмитрий Курский поначалу открещивался: "Знать ничего не знаю". Но нашлись свидетели, которые помогли установить: почти 400 кубов отборного леса он незаконно продал на корню фермерскому товариществу ООО "Зубовское".

Некий житель соседней области задумал построить дачу, причём приглянулась ему для этого дела брянская сосна. Действуй, человек, по закону все было бы проще и даже дешевле: обратился в лесхоз, оплатил по тарифу, и голова не болит... Но так эта самая голова у многих соотечественников устроена, что даже на ровном месте предпочитает искать обходные пути. Через каких-то своих знакомых вышел покупатель на двух лесников того же лесхоза - Сергея Дробышевского и Николая Чикачёва. Ударивши по рукам, те быстро сладили два крепких сруба, на которые ушло без малого 40 кубометров древесины. Деньги положили в карман, а клиенту пожелали доброго пути. Однако пожелание не сбылось - на дороге незадачливый дачник был задержан милицейским патрулём. И липовые справки не помогли...

В Злынковском районе один лесник умудрился опустошить вверенные ему угодья и государственную казну на 1 миллион 398 тысяч рублей. В Жирятинском лесничестве и Суземском лесхозе его коллеги отпускали древесину за взятки. А в Клинцовском лесхозе сам лесник сколотил преступную группу, промышлявшую браконьерством.

Можно бы назвать подобные факты пятном на зелёном мундире лесной охраны. Да ведь о самом мундире, то есть о положенном по закону форменном обмундировании, рядовой лесник давно и не мечтает. Как и о многом другом, начиная с той же мобильной связи. Что он вообще имеет, кроме своей избы да участка леса в гектар-полтора, который обходит дозором? Зарплату 2000 рублей, порой лошадёнку или купленный за собственные деньги, чаще всего дышащий на ладан мотоцикл и двадцать литров казенного бензина к нему. Нередко он даже безоружен: что такое сотня ружей на 800 брянских лесников!

"Да и не каждому ружьё можно доверить", - со вздохом говорит начальник отдела охраны Агентства лесного хозяйства Виктор Алещенко. И его нетрудно понять...

Как написал недавно в газету "Труд" тамбовский лесовод Владимир Смолин: "Некогда благородная профессия теряет профессионалов: из-за нищенской зарплаты, отсутствия социальной защиты. Бомжи и алкоголики - вот основной контингент работающих лесниками, но даже их особо не привлекает эта служба". Пожалуй, здесь несколько сгущены краски, но действительно - можно лишь удивляться, что в лесной охране остались ещё люди старой закалки, которые верны своему долгу. Но, даже застав браконьеров на месте самовольной порубки, что может самый честный лесной сторож - с голыми руками против трёх-четырёх матёрых, готовых на всё мужиков?

К тому же сейчас он не только безоружен, но и практически бесправен - об этом речь ещё впереди.

Уступите билетик!

Разговор, понятное дело, не о театральных билетах. Предметом теневой купли-продажи стали с некоторых пор лесорубочные билеты или ордера, удостоверяющие приобретение леса на корню. По мнению оперативников ОБЭП, такого рода махинации процветают на Брянщине и приносят не меньше вреда, чем пила браконьера.

Поясним читателям суть вопроса. Есть в гослесфонде такое понятие: лимитный лес. То есть выделяемый районам области для заготовки древесины на местные нужды. Причём за почти символическую плату. Если по рыночным ценам надо выложить в среднем около 300 рублей за кубометр леса, то по лимиту так называемая попенная оплата втрое меньше. А жизнь давно показала: где существуют подобные ножницы, там жди злоупотреблений. Время от времени обнаруживается, что некоторые обладатели лимита переуступают своё право коммерческим структурам. Не за спасибо, конечно...

Вот один из примеров, приведенных на недавнем брифинге в пресс-службе Областного УВД. В прошлом году администрации Брасовского района было выделено 7 тысяч кубометров лимитного леса. Дабы необходимый им стройматериал получили бюджетные учреждения, сельхозпредприятия. В частности, свыше 2 тысяч кубов брасовская администрация отписала центральной районной больнице, райотделу образования и местной школе-интернату. Много ли это? Для наглядности представьте колонну из 140 гружённых под завязку машин-лесовозов.

Какие штабеля досок можно напилить, сколько настелить новых полов и отремонтировать коровников! Увы, как выяснилось, ни один кубометр кругляка не использован по назначению, всё переуступлено коммерсантам. Аналогичная картина в Севском, Клетнянском, ряде других районов области.

Чаще всего и нет у района потребности в том количестве леса, которое запрашивается. Да и не осилить самим такие объёмы... По некоторым расчётам, менее 30 процентов получаемой лимитной лесосеки действительно идёт на местные нужды, остальное уплывает в частные руки по демпинговым ценам.

Можно только догадываться, сколько мелкого и крупного чиновного люда кормится у тех делянок. Есть сведения, что кое-кто из районного начальства даже обзавёлся личными лесопилками, оформив их на родственников или подставных лиц, - сейчас эта информация проверяется в порядке борьбы с экономической преступностью. Примечателен и такой факт. По закону право на заготовку древесины предприниматель может приобрести только на лесном аукционе. Однако желающих участвовать в торгах становится всё меньше, частный бизнес теряет к ним интерес. Это при том, что более трёхсот пилорам и 50 деревообрабатывающих цехов, расположенных на территории области, работают с полной нагрузкой, выпуская ныне в полтора раза больше своей продукции, чем год назад. В чём же дело? Отчасти сказывается, видимо, открывшаяся возможность взять участок леса в аренду. Но есть и другой ответ: зачем тратить лишние, притом немалые деньги, если можно за гроши перекупить лесоматериал у той же сельской школы, больницы, колхоза, которым серьезная лесозаготовка просто готовка просто не по плечу. Коммерсантам - сверхприбыли, а бюджетам всех уровней - громадные убытки.

Как зло пресечь

Пора спросить: а где же карающая рука правосудия? Рука на месте, но в данном случае она почти бессильна. Да, закон запрещает пресловутые переуступки, но относит их к административным правонарушениям, спрос за которые не так уж грозен. Правда, штраф предусмотрен внушительный: в десятикратном размере от стоимости лесоматериала. Но что возьмёшь с влачащей нищенское существование школы или больницы... Иное дело, если бы своим карманом отвечал директор, начальник, председатель - словом, распорядитель лесных лимитов. Тем более, что в этом кармане почти наверняка оседает часть навара.

Конечно, если налицо взятка или растрата, это уже уголовная статья, и любой руководитель может на нары загреметь. Но попробуй докажи! Хотя изредка всё же доказывают. Так, в марте было возбуждено уголовное дело по факту присвоения денежных средств, вырученных от реализации лимитного леса, руководством госпредприятия "Стародубский пенькозавод". Идёт расследование...

А по большому счёту трудно не согласиться с выводом, к которому пришли в УВД: чтобы это зло пресечь, должна быть пересмотрена вся система распределения и контроля за использованием лимитного леса.

Впрочем, и очевидных грабителей леса наша гуманная Фемида карает не слишком сурово. В делах о незаконных порубках подчас фигурируют сотни тысяч, миллионы рублей. А в приговорах по этим делам ни одного реального срока. Всё условно, условно, условно...

Руководство лесной охраны считает несоразмерность преступления и наказания следствием того, что незаконные порубки квалифицируются как экологические преступления, за которые по российским законам спрос не столь суров. Если бы они рассматривались как хищения, чем по сути и являются, приговоры были бы совсем иными. Агентство лесного хозяйства по Брянской области уже обратилось в Министерство природных ресурсов и к нашему губернатору с просьбой войти в Госдуму с законодательной инициативой о внесении соответствующих изменений в Уголовный кодекс.

У милиции есть свои предложения, как усилить контроль за оборотом лесоматериалов. В частности, оперативники постоянно сталкиваются с проблемой: при очередной проверке е на дорогах заготовитель обычно предъявляет документы, в которых указан только общий объём разрешённой к заготовке древесины. Таким образом, по одному и тому же лесорубочному билету или ордеру он может вывезти, и зачастую вывозит, куда больше леса, чем там обозначено. Чтобы закрыть лазейку, давно пора определить форму и перечень разрешительных документов на перевозку таких грузов, где отмечались бы время, место и количество реально отпущенного леса. А ещё - фамилия должностного лица, которое таковой отпуск контролирует.

Кстати, ещё лет десять назад все брёвна сначала клеймили, каждое лесничество имело своё клеймо. Дело нехитрое: вдоль штабеля, где кругляк сложен комель к комлю, идёт работник лесхоза - в одной руке молоток, в другой держатель со стальной насадкой. Приставил клеймо к торцу, ударил молотком - и всё, бревно получило знак "прописки". Отчего бы не вернуться к этому правилу, которое не зря сохранилось во многих областях России? И трудно сказать, почему забыто у нас...

Все эти соображения были изложены на коллегии областной администрации, которая 23 сентября разбиралась, как обстоят дела с сохранностью наших лесных богатств. Надо сказать, что по настоянию УВД уже возобновлена деятельность межведомственной региональной оперативной комиссии, созданной ещё в 2003 году для координации всех направлений борьбы с незаконной заготовкой, реализацией и вывозом древесины. Комиссия именовалась постоянно действующей, но была незаметно похоронена административными перетрясками, сейчас реанимирована, а как проявит себя - покажет время.

"Гринпис" правду говорит

Как в народе говорят, ломать - не строить. Далеко не утихшая еще буря реформаторства основательно разрушила сложившуюся за 200 лет систему управления лесами. До сих пор эту систему продолжают кроить и перекраивать, принимают и отменяют законы, которые не стыкуются друг с другом, запутывая всё лесное законодательство. "Как будто их авторы сами не имеют ни малейшего представления о том, что же именно они хотят получить в результате всех лесных реформ" - это цитата из специального бюллетеня, подготовленного известной организацией защитников природы "Гринпис". Может быть, порой действия и высказывания гринписовцев слишком радикальны, но здесь они совершенно правы.

Можно много говорить на эту тему, ограничимся сейчас одним примером. Согласно вступившему в силу с 1 января 2005 года Федеральному закону № 199 функции лесной охраны переданы Росприроднадзору - созданной не так давно федеральной службе по надзору в сфере природопользования. Как это отразится на судьбе 70 тысяч российских лесников-обходчиков, пока неясно. Более того, по действующему Лесному кодексу они должны всё-таки заниматься гослесоохраной, даже лишившись прежних полномочий. Каким образом? Никто не ведает...

На практике это выглядит так. В Лесном агентстве Брянской области служат более 800 лесников, которые отныне не в праве даже протокол на нарушителя составить, тем более задержать на дороге машину с грузом древесины, проверить документы... Всеми правами обладает Росприроднадзор, да только штат его сотрудников можно на пальцах сосчитать.

Прояснить абсурдную ситуацию призван, видимо, новый Лесной кодекс. Но не случайно Государственная Дума, поспешно приняв его в первом чтении, далее обсуждать отказалась и вернула на переделку. Слава богу, парламентарии, успевшие наломать здесь немало дров, в последний момент дрогнули и зажгли красный свет...

У всех, кого спрашивал, будущий Лесной кодекс вызывает больше опасений, чем надежд. И, прежде всего, страшит возможность приватизации лесов. Со всеми её последствиями, которые нетрудно предвидеть. Словом, новые грозовые тучи нависают над русским лесом.

Александр Брон