В августе-октябре 1941 г. вся территория Брянской области была оккупирована немецко-фашистскими войсками и почти на два года погрузилась в обстановку мрачного оккупационного режима.
На захваченной территории германские власти устанавливали "новый порядок". Жители этих районов воспринимались фашистами как "недочеловеки" и подлежали частью уничтожению, частью - превращению в покорных рабов.
Оккупационные власти действовали в соответствии с директивами, регулировавшими правила поведения войск на занятых территориях. В этих директивах и инструкциях подтверждались требования "по первому же поводу незамедлительно принимать самые жестокие меры, применять… любые средства без ограничения, также против женщин и детей".
Всюду устанавливался жесткий порядок. В первые же месяцы в Брянске, рядом с Верхним Судком в районе Лесных сараев, было расстреляно около полутора тысяч человек. Подобное происходило и в других местах. Вся занятая немецкими войсками территория была разделена на зоны - военно-административную и зону армейского тыла. Под руководством военной администрации создавалось гражданское управление на местах, возглавляемое преимущественно местными жителями.
Все жители подлежали регистрации, причем бывшие коммунисты и красноармейцы, а также евреи заносились в особые списки. Создавались лагеря. Один из таких лагерей располагался в поселке Урицком. Кроме того, на территории Брянщины в 1941-1943 гг. находились 18 лагерей для военнопленных.
В населенных пунктах принимались меры охранительного характера: запрещалось выходить на улицы с 18 часов до 5 часов утра. Во время налетов советской авиации населению запрещалось выходить на улицу. Запретной зоной объявлялись железнодорожные пути и прилегающие к ним территории, причем оккупационные власти дали распоряжение военной охране "без оклика стрелять в тех лиц, которые будут находиться в этой зоне".
Немецкие оккупационные власти видели в жителях прежде всего производителей продовольствия для снабжения своей армии, а также дешевую или даже бесплатную рабочую силу. Планы посевных площадей, поставок основных видов сельхозпродукции доводились до хозяйств из волостных управлений и были обязательны для исполнения. Кроме того, на каждый крестьянский двор накладывались денежные и многочисленные продуктовые налоги, а также платежи по самообложению.
Очень тяжелым было положение горожан. Для них (в возрасте от 16 до 60 лет) вводилась обязательная трудовая повинность. Труд женщин и чернорабочих оценивался в 80 коп. за час, рабочие низкой квалификации получали по 1 рублю, квалифицированные рабочие - по 1 руб. 70 коп. За неявку на работу людей лишали продовольственного пайка, подвергали штрафу, привлекали к более строгим принудительным работам.
Продовольственное снабжение горожан было много хуже даже минимального уровня. В соответствии с нормами выдачи для жителей г. Брянска на начало 1942 г. нетрудоспособные получали 1 кг хлеба на неделю, работающие - на 200 г больше, дети до 14 лет - всего 0,5 кг на неделю. Жиров, мяса и соли нетрудоспособным и детям не выдавалось вообще, а работавшие получали по 50 г. жиров и мяса и 10 г соли в неделю. Но даже такие скудные нормы не были стабильными. К примеру, в феврале 1942 г. хлебные пайки были отменены для всего неработающего населения г. Брянска (кроме детей).
Одним из самых негативных проявлений "нового порядка" стала отправка наиболее трудоспособной части населения (преимущественно молодежи) на работу в Германию. Первоначально оккупационные власти пытались агитировать жителей добровольно в организованном порядке отправляться в Германию, обещая хорошее питание в пути и нормальные условия труда и быта по месту работы. Некоторые поверили этому обещанию, но скоро от них стали поступать сообщения об очень тяжелых условиях труда советских людей в Германии. Число добровольцев стало исчисляться единицами. Поэтому оккупанты начали проводить принудительную мобилизацию среди юношей и девушек. Фашисты сумели насильственно угнать в Германию более 150 тысяч жителей Брянщины. Вернуться же оттуда удалось далеко не всем.
Ставка на карательные методы, тактика запугивания людей, характерные для первого периода оккупации, в 1942-1943 гг. постепенно отходили на второй план. В это время немалое место в деятельности властей начали занимать социальные вопросы. С одной стороны, оккупанты пытались использовать известные просчеты сталинского руководства, строя свою политику от противного. С другой, была разыграна карта противопоставления "истинно русских ценностей" коммунистическим. Был открыт приют для престарелых. Некоторые льготы получали инвалиды, а также дети. Таким образом, она пыталась привлечь на свою сторону местное население, в особенности тех, кто пострадал при советской власти.
По просьбам верующих были вновь открыты многие храмы в городах и селах, а главные религиозные праздники стали официально признанными. Постоянное недоедание, трудные жилищные условия, антисанитария, острый недостаток лекарств - все это привело к распространению на Брянщине эпидемии тифа, массовым заболеваниям малярией, дизентерией и другими инфекционными болезнями. В то же время положение с медицинским обслуживанием населения было чрезвычайно тяжелым. Закрылось большинство фельдшерских пунктов на селе.
Немалое значение придавалось идеологической обработке населения. Были переименованы поселки, площади, улицы, имевшие "советские" названия. Из библиотек изымалась и уничтожалась пропагандистская советская литература. В то же время начали выпускаться прославлявшие фашизм газеты "Речь", "Новая жизнь", "Новый путь" и др.
Временный захват немецко-фашистскими войсками территории Брянщины принес ее населению огромные экономические тяготы, полную незащищенность от произвола. Однако были среди жителей Брянского края и те, чье социальное и материальное положение было значительно выше, чем положение абсолютного большинства населения. Для достижения этого нужно было только одно - изменить Родине, пойти в услужение к оккупантам, то есть стать коллаборационистом.
В числе тех, кто соглашался стать бургомистрами, сотрудниками управ, старостами, полицейскими оказывались разные люди. Были враждебно настроенные по отношению к советской власти, были растерявшиеся в период тяжелых военных неудач первых месяцев войны. В числе участников военизированных формирований, было немало советских военнопленных, для которых такая служба являлась альтернативой смерти в лагере от голода и непосильного труда.
На Брянщине, с учетом активного сопротивления ее населения "новому порядку", располагалось значительное количество подобных формирований, которые участвовали в карательных операциях против партизан, облавах, охране дорог. Нельзя сказать, что все, кто служил новой власти, являлись предателями Родины. Определенная часть работала на немцев по заданию партизан или была оставлена советским командованием для организации подпольной работы. Вряд ли правомерно относить к коллаборационистам тех учителей, медицинских, библиотечных, музейных работников, которые в условиях оккупации продолжали учить детей, лечить больных, оберегать от расхищения культурно-исторические ценности и для которых работа в подконтрольных оккупантам учреждениях была главным источником содержания себя и своих семей. Но были и те, кто искренне верил, что после разгрома Красной Армии немцы позволят им строить новую Россию. Они не за страх, а за совесть пытались организовывать хозяйственную и социально-культурную жизнь и даже протестовали против действий должностных лиц, занимавших школы и больницы.
Однако по мере того, как, с одной стороны, все определеннее проявлялось варварское лицо фашистов, а с другой, обнаруживался военный перевес Красной Армии, значительная часть лиц, согласившихся помогать оккупантам из-за страха, по недомыслию или по принуждению, стала пытаться сгладить свою вину перед Родиной. Чаще всего эти люди начинали искать контакты с партизанами и оказывать им помощь. Естественно, что для предателей, запятнавших себя участием в расстрелах и других массовых репрессиях советских граждан, такой путь был невозможен.
Наиболее наглядный пример коллаборационизма на территории Брянщины - деятельность руководителей Локотского особого округа.
Репрессивная политика оккупационных властей по отношению к мирному населению оказывала влияние на поведение людей, большинство населения находило в себе мужество оказывать если не активное, то пассивное сопротивление врагу. Зачастую просто сказать "нет" в тех условиях было актом мужества.
Несмотря на проводимую фашистами и их пособниками пропаганду, сопротивление оккупантам росло, что вызывало с их стороны массовый террор, аресты и расстрелы. За подозрения в связи с партизанами была полностью сожжена вместе с жителями деревня Матреновка Жуковского района. В Севском районе оккупанты сожгли село Бересток, деревни Светово и Борисово. 11 апреля 1942 г. гитлеровцы сожгли 300 домов в деревне Угревище Комаричского района, а более 100 жителей расстреляли. В Карачевском районе была сожжена деревня Хацунь, в огне погибло более 300 жителей селения и беженцев из Брянска. 26 сентября 1942 г. целиком сожжено село Салтановка в Навлинском районе. В Стародубском районе в конце 1942 г. немцы согнали в концлагерь, а затем расстреляли более 1000 человек в урочище "Голое болото". В январе 1942 г. фашисты расстреляли свыше 60 воспитанников Трубчевского детского дома. Этот скорбный список можно продолжать очень долго. Всего на Брянщине от рук гитлеровцев и их приспешников по неполным данным погибло более 76 тысяч мирных граждан.
Таким образом, с сентября 1941 г. по сентябрь 1943 г. только в Брянске замучено и расстреляно 21011 человек, замучено и расстреляно 41640 военнопленных. За это время в городских партизанских отрядах погибло 763 бойца. Население Брянщины уменьшилось за этот период на 725 тысяч. Оккупанты уничтожили 930 населенных пунктов, 2953 колхозов и совхозов. Разграбили и уничтожили библиотеки, клубы, больницы и школы.