Февральским морозным днем иду дорогой, что пролегла вдоль старого сада под названием Вязовец к реке.
Дорогу к Судости мне можно было бы и спрямить, но идти прямым и более коротким путем не дает обширное болото. Даже сильные морозы не могли основательно сковать эту топину. Обходной путь - долгий, и все мысли у меня по этой без конца петляющей дороге о реке, такой богатой на рыбу в этих местах еще каких-то двадцать лет назад. До сих пор свежи в памяти мои обильные уловы тех далеких лет даже в зимнюю пору. На мормышку активно клевали лещ, жерех, язь, голавль, щука, плотва. А самым умелым и наиболее удачливым рыболовам попадался даже крупный сазан. Теперь здесь совсем не те рыбалки. Даже поймать маленькую плотвичку считается большой удачей.
Конечно, нынешнее безрыбье можно свалить на обильно расплодившихся в последние годы браконьеров. Таких теперь немало появилось и в наших краях. Мелкоячеистый бредень китайского производства, которым орудуют на реке начиная с весны и до глубокой осени местные любители незаконной ловли, и тот теперь выглядит наиболее "гуманным" орудием в сравнении с электроудочкой. Она убивает электрическим током без разбора и крупную рыбу, и мелочь. Более того, тем редким экземплярам, которым удается все же выжить после электрических разрядов, уже не суждено будет воспроизводить потомство, у них атрофируется способность к воспроизводству. Спору нет, расплодившиеся без меры в наше время браконьеры внесли немалый вклад в почти полное оскудение рыбных запасов в реке, но все-таки не они главные виновники.
Хожу на Судость теперь без бура и традиционного рыбацкого ящика с набором зимних удочек, мормышек и насадок. Выловить на реке в наше время что-то путное - дело абсолютно безнадежное. Хожу сюда скорее ради того, чтобы подышать чистым морозным воздухом. Да еще чтобы время от времени оживлять в памяти картинки своих давних больших и маленьких рыбацких удач...
На реке в радиусе доброго десятка километров, кроме меня, - ни души. "Чемоданова яма", "Зимняк", "Сорокин вир", другие ставшие теперь безлюдными рыболовные места еще четверть века назад и в будние дни были сплошь и рядом усеяны рыбаками, А уж по выходным вообще яблоку негде было упасть. И людно тогда было на Судости, и весело. Так что же произошло за это время? Почему сегодня пусто на льду в некогда излюбленных рыболовами местах? Когда задавал эти вопросы наиболее удачливым рыбакам той благодатной поры, частенько получал полные сарказма философские ответы. Вроде того, что заметно поубавилось воды за последнее время и в Десне, и в Волге, других крупных реках России. Что уж тут говорить про нашу маленькую Судость?! А некоторые добавляли при этом так: "Вот наступит эра глобального потепления. Растает Северный Ледовитый океан, придет второй всемирный потоп. Тогда и станет опять Судость в наших местах полноводной..."
Смех смехом, а доля истины, наверное, все же есть и в этих словах. Но это, так сказать, далекая перспектива ответного действия Природы на то, что творил, не задумываясь о последствиях, человек, надругавшийся над средой обитания... Неспешно спускаюсь на лед реки. Разгребаю снег ногой. И в небольшое оконце просвечивается песчаное дно Судости. После сильных морозов река в этом месте промерзла до дна. И это на "Зимняке", где еще четверть века назад глубина даже под берегом достигала пяти метров. И так обмелела Судость на многие-многие километры. В этом убедился воочию, пройдя в летнюю пору добрый десяток километров вверх по реке с поплавочной удочкой. Так ее и не размотал - кругом сплошная отмель. А рыба, как известно, водится там, где глубже.
Такое же обмеление рек наблюдал, живя в Красногорском и Мглинском районах. На моих глазах мелели Беседь и Болонка, что протекают под Красной Горой. Песком и илом затягивало Ипуть, Воронусу, Судынку, на которых рыбачил, живя в Мглинском районе... Разные реки, непохожа у них и степень обмеления. И все же и для этих рек, и для Судости существует одна общая закономерность: непременно поблизости от водного русла, а порой и прямо на берегах непременно сначала "поработают" мелиораторы. И после того, как, изуродовав водоохранную зону, преградив путь множеству наземных и подземных ручьев и ручейков к основному руслу, уходит мощная землеройная техника. А следом, спустя непродолжительное время, на глубоководных местах рек получаются плесы из песка и ила.
Вот и Судость в наших краях стала мелеть почти сразу после того, как подобно Мамаю по заливным лугам "прокатились" на мощной технике мелиораторы, засыпав, а потом превратив в непролазную грязь ручейки и болотца, подъемные водные стоки, питавшие реку. А следом бывший совхоз "Громыки" стал "окультуривать" эти земли. И внедрять, как казалось тому руководству хозяйства, передовые методы землепользования. Заливные луга распахивали. И одно время на них стали сеять корнеплоды. Причем работы местами велись у самой кромки воды. Из этой затеи ничего путного не вышло. И тогда принялись делить луга "на клетки", засевая однолетними травами. Но и это новшество не прижилось. Его сменила очередная новинка - электропастух. Оказалось, тоже не то. Тогда в десяти - пятнадцати метрах от зеркала воды мощными бульдозерами начали заготавливать скирды из торфокрошки, сняв верхние слои плодородной почвы. И по сей день остались невостребованными эти огромные кучи из торфа, что расположены напротив сада Вязовец. Поверхность скирд покрылась густыми зарослями лозняка. А сколько тысяч тонн навозной жижи слили в Судость свиноводческие фермы соседнего колхоза "Светлый луч"!
На такое надругательство над своей водоохранной зоной Судость в наших местах ответила не только мелководьем и исчезновением рыбы. Даже и забыл про то, когда в весеннее половодье река выходила из своих берегов, когда выносила она на некогда заливные луга речной ил - главную подкормку некогда богатого травостоя. Прекрасно же помню, как с этих заливных лугов до мелиорации снимали урожаи такого сена, которого с лихвой хватало на сытную зимовку коров целой фермы. А вторым укосом, уже отавы, обеспечивали себя хозяева личных подворий чуть ли не всей Покровщины, окраины Почепа.
Теперь на бывших лугах жуткое запустение. Луга основательно заболочены. Почти повсюду царствует сорняк: где крапива, где чертополох, где конский щавель, где репейник. А многие места стали труднопроходимыми из-за густых зарослей ивняка. А там, где осушали болотца-блюдца, топины стало еще больше.
Все теперь в далеком прошлом: и удачная рыбалка, и сенокос. Но самое печальное, что в обозримом будущем здесь уже ничего нельзя исправить. Единственное утешение состоит в том, что, возможно, последующие поколения перестанут так оголтело и бездумно покорять Природу, как это делали мы и наши предшественники.
Олег Хомутов