Это село было превращено нем­цами в крупный узел сопротивле­ния. Оно опоясывалось дзотами и усиленно охранялось автоматчика­ми. Дорога, идущая к селу, хорошо просматривалась и прострели­валась пулеметным огнем. Надо было выбить немцев из этого на­селенного пункта и закрепиться там. Пробить брешь в узле сопротивления и развить дальнейшее наступление предстояло подразде­лению Тишакова.

Утром началась атака. Первым прорвал вражескую оборону взвод автоматчиков. Командовал им ком­мунист лейтенант сибиряк Иван Липунов. Храбрый, решительный, не знающий страха в бою, он лю­бил говорить: «Пока не посеешь семена, не пожнешь жатвы, пока не рискнешь жизнью, не побе­дишь врага».

– За мной, товарищи! Не такие крепости брали! – кричал Липунов, пробиваясь сквозь свинцовую бурю.

Вперед вырвался башкир Кимрай Кубакаев. Он крикнул това­рищам:

– Держись, ребята! Смелость раз­рубит камень. Село будет нашим.

Врагу удалось отрезать липуновцев от нашей пехоты. Лихора­дочнее били пулеметы, пронзи­тельно свистели пули, взрывали землю мины. Поредели первые шеренги. Но бойцы лейтенанта Липунова оставались грозными и неподступными. Истекая кровью, они не выпускали из рук оружия, бились до последнего вздоха.

– Ребята, отомстим за наших товарищей. Бей гитлеровскую сволочь, – раздался громкий голос волжанина Иван Седова.

Пулеметный ливень захлестнул слова офицера. Немец сидел не­далеко. Его огонь преграждал путь. Седов вскинул автомат и дал несколько очередей по вспыш­кам пулемета. Пулемет поперхнул­ся и замолчал. Этим воспользовались липуновцы. Теперь их было только 13.

Степными орлами бросились храбрецы на врага. С криками: «За Сталина!» «3а Родину!» – тринадцать солдат ворвались на край села.

Собрав силы, гитлеровцы стали окружать горсточку бесстрашных бойцов. Кольцо с каждой минутой суживалось. Липунов приказал разбиться на группы, занять три хаты, что стоят на выходе из села, установить пулеметы и не дать выбиться гитлеровцам на большак.

Хатенки, где засели гвардейцы, превратились в неприступную крепость. Немцы решили захватить смельчаков живыми. Гитлеровцы, как свора голодных собак, кину­лись к хатам. Гвардейцы встрети­ли их свинцовым ливнем.

Немцы подбросили автоматчи­ков. Гвардейцы не дрогнули.

– Наша возьмет, – подбадривал друзей. Липунов. – Нас мало, но вели­ка Россия. Будем драться, пока бьется сердце.

На минуту смолкли немецкие автоматы. Гитлеровский офицер предложил гвардейцам сдаться в плен, обещал сохранить жизнь.

– Русские в плен не сдаются, – крикнул, что было силы Липунов.

Враг подбросил еще солдат. Со­ветские бойцы не дрогнули. Тя­жело раненый Зубат Утягулов своей кровью горячей и липкой написал на стене: «Смерть фа­шизму!»

Потеряв уверенность сломить волю гвардейцев и захватить их живыми в плен, немцы обложили хаты соломой, двери подперли кольями, облили бензином и по­дожгли. Гарь давила горло, но гвардейцы продолжали отбивать­ся. Сквозь море огня прорывались короткие, как молния, очереди автоматов и пулеметов.

...Наше подразделение, ворвав­шись в деревню, успело отнять у огня одну хатенку. У пулемета лежал, обливаясь кровью, сер­жант Владимир Васильев.

– Мы не посрамили солдатской чести, – сказал он, закончил рас­сказ, и умер.

Бойцы покрыли его шинелью и сняли каски...

Так смертью храбрых погибли тринадцать русских солдат, три­надцать Героев Советского Союза, до конца выполнивших свой сол­датский долг перед Родиной и на­родом.

Гвардии капитан Г. ЕГОРОВ

Действующая армия

// Брянский рабочий. – 1944. – 10 нояб. – С. 2.