Сегодня исполняется 36 лет со дня аварии на атомной станции в Чернобыле. Для сотен тысяч ликвидаторов она стала настоящим испытанием, а Чернобыль с тех пор стал во всём мире именем нарицательным, символизирующим ядерную опасность.

Кадровому офицеру войск химзащиты Александру Геннадьевичу Павлову из Погара выпало устранять последствия взрыва на Чернобыльской АЭС в первые месяцы после катастрофы. И сегодня он делится воспоминаниями о событиях З6-летней давности с нашими читателями.

Сегодня, 26 апреля - День памяти погибших в радиационных авариях и катастрофах.

Масштабы произошедшего весной 1986-го на Чернобыльской АЭС огромны. И если бы не героизм ликвидаторов последствий ава­рии, страшно представить, в какой бы ситуации оказались люди. Это они ценой собственного здоровья и даже жизни защищали нас от ядерного пепла.

Основная часть работ была выполнена в 1986-1987 годах, в них приняли участие примерно 240 000 ликвидаторов. Общее их число (включая последующие годы) составило около 600 000 человек.

Среди героев, которые в первые месяцы после аварии приняли на себя этот удар, был и герой сегодняшней нашей публикации - Александр Геннадьевич Павлов из Погара.

В ликвидации последствий катастрофы принимали участие люди самых разных профессий. Тем не менее, история говорит о том, что одними из первых в той беспрецедентной схватке жизни и смерти были военные химики.

На момент взрыва Александр Павлович был уже довольно опытным специалистом, за его плечами - пять лет службы в химвойсках.

- В июле 1986-го я служил уже в Брянском районном военкомате, работал помощником начальника по призыву. А первые годы после окончания Костромского высшего командного военного училища химической защиты служил на полигоне в Ярославской области, - вспо­минает при нашей встрече Александр Геннадьевич.

О профессии военного он мечтал с юных лет. Благо, что от села Константиновка, где родился и вырос наш герой, было рукой подать до Костромы. И то, что там готовили военных химиков, не помешало осуществить свою мечту, ведь в школьные годы химия была любимым его предметом. А еще - физкультура. Саша с удовольствием бегал на лыжах, играл в футбол. Но это было не единственным его увлечением. Он очень любил художественную литературу. Вспоминает, что книги читал взахлеб, одну за другой.

Учеба в военке ему также давалась успешно, как и в школе. Здесь нагрузки были гораздо больше, особенно физические: марш-броски на 50-60 километров, лыжные гонки по Волге.

На четвертом курсе Александр женился. Но испытание разлукой их отношения с женой не выдержали. По роду службы у Александра не было права на выезд. Жить отдельно от семьи, в которой уже росла дочь, было очень тяжело и ему, и жене. Редкие встречи случались только в отпуске или во время выезда с полигона по службе.

Работать Александру Геннадьевичу приходилось с отравляющими веществами, что было очень опасно не только для здоровья, но и для жизни. Но этот путь он выбрал сам и ни на что не жаловался.

Поправить здоровье по­лучалось только во время отпуска: тогда он отправлял­ся в крымский Бахчисарай к своему дяде, дышал це­лебным морским воздухом. Благотворно действовала на него и атмосфера малой родины, где он любил отды­хать и рыбачить на Волге, на Костромском водохранили­ще, наслаждаться покоем и тишиной.

Полностью сменить род деятельности пришлось после переезда в Брянск, где занимался призывниками. Там и застало его известие о произошедшей в Чернобыле аварии. Кому, как не ему, кадровому офицеру войск химзащиты было знать, чем это грозит. Но все же под­робности того, что произошло, не разглашались. Люди радовались весне, теплому солнышку, вышли на демонстрацию 1 Мая...

Ночью с 9 на 10 июля 1986-го старшего лейтенанта Александра Павлова вызвали в военкомат, там зачитали правительственную телеграмму, которая гласила, что для выполнения задания Правительства офицеров войск химзащиты отправляют в Чернобыль для ликви­дации последствий аварии на АЭС.

В Белой Церкви была сформирована бригада, которую впоследствии отправили в 30-километровую зону от места катастрофы. Служил Александр Геннадьевич в 1-й Московской бригаде в/ч 18977 батальона химической разведки под началом полковника Гаркавенько. Был командиром взвода, который занимался разведывательной деятельностью на разрушенной станции и прилегающей к ней территории. Непосредственно Александр Геннадьевич исследовал уровень радиации, определяя возможность проведения работ. Приходилось эвакуировать технику, которая осталась под завалами после взрыва, вытягивая ее при помощи бронемашинам. Территории объезжали на специализированных БРДМ 2 РХ. Проверяли на радиацию районы, по которым проходили маршруты движения техники для проведения работ, и даже находились люди.

Понимали, что там, где радиация зашкаливала, очень опасно. Там, где не могли находиться другие, были они, военные химики... Их обязанности никто не отменял. Никакой спецодежды и средств защиты на военных, кроме «лепестков» (респираторов), не было. Возвра­щаясь в палатки, что находились в лесу, мылись (это случалось до 5 раз в день после каждого выезда), меняли одежду. Но вряд ли это спасало. Постоянно замеряли дозиметром дозы облучения, но ставили всем одинаковую дозу - 0,4 рентген/час.

- Ежедневно у нас брали по 5-6 раз кровь, - рассказывал Александр Геннадьевич. - Но зачем это делали, мы не знали.

Условия жизни в палатках были совсем не комфортными: в дождливую погоду в них стояла вода, чтобы ее откачать, приходилось подгонять технику. А вот кормили, по его словам, военных хорошо.

Сроки пребывания в зоне регулировались по количеству набранных человеком рентген - каждый ликвидатор ходил с индивидуальным счетчиком, и как только добирал до предельного значения рентген, его отправляли домой.

Нормой считался показатель не выше 25 рентген. Тогда ликвидаторов отправляли домой. За период с 12 июля по 24 августа Александр Геннадьевич, по документам, набрал 24, 33 рентгена...

По возвращении в Брянск к месту службы Александр Геннадьевич получил два месяца отпуска, а затем его перевели в Погарский военкомат начальником отделения. Затем несколько лет он работал помощником райвоенкома до выхода в запас. Уволился в звании майора.

Здесь, в Погаре, он наконец обрел семейное счастье. Будущая жена Елена работала на торговой базе. У нее, как и у Александра Геннадьевича, жизнь в первом браке не сложилась, она одна воспитывала сына Анатолия. Через год после знакомства они поженились. У супругов родился сын, которого назвали в честь деда Геннадием. Получив жилищный сертификат, купили трехкомнатную квартиру на втором квартале. Уже на заслуженном отдыхе Александр Геннадьевич смог наконец уделять много времени своим родным, домашним хлопотам. Первое время помогал жене на рынке, где она работает. Часто бывал в лесу, на реке.

- Природа в Погарском районе очень красивая, но очень скучал по родине. Наша Костромская область также богата лесами. А рыбалка на Волге - ни с чем несравнимое удовольствие. И здесь люблю рыбачить - бываю на озерах в Абаринках, Борщове, - делится мой собеседник.

Довольно крепкое здоровье, которое выдержало испытание Чернобылем, все- таки было подорвано. Но гораздо сильнее на нем сказался недавно перенесенный ковид, семь дней в больнице Александр Геннадьевич был даже на кислороде, но ему удалось выкарабкаться. Говорит, что после болезни стал слабее, шалит сердце, скачет давление, обостряется подагра.

Походы по лесу теперь не всегда получаются, иной раз, забравшись вглубь, едва добираюсь до машины, - делится Александр Геннадьевич.

Радость приносят только хлопоты на приусадебном участке, ведь человека, выросшего в сельской местности, с возрастом тянет к земле. Несколько лет назад супруги купили старый дом на улице Советской и используют его как дачу: выращивают для себя овощи, есть у них фруктовый сад и «хозяйство» - собаки и кошки. Участок в 7 соток стараются обрабатывать сами. Помогает сын, он живет в Погаре и работает на сигаретно-сигарной фабрике, хотя и получил юридическое образование. Дедушка и бабушка помогают молодым родителям воспитывать шестилетнего внука Тимура...

Из нашего экипажа, с которыми вместе мы работали в Чернобыле, уже никого нет в живых. Мы с ними общались долгое время. А из первых ликвидаторов, которые попали в ЧАЭС в первые м­сяцы после аварии и даже в 1986 году, осталось в Погаре только двое - я и Валентин Брек. И то, что нам выпало, не могло пройти бесследно, - завершая нашу беседу, сказал Александр Геннадьевич.

На встречу он пришел в военной форме, его грудь украшает немало наград. Самая ценная - Орден Мужества, который он получил в 2022 году, а также памятные медали ликвидатору аварии на ЧАЭС к 20-летию и 30-летию со дня трагедии, медали «За безупречную службу» I, II, III степеней, значок ликвидатора. Но главной наградой для таких людей, должно стать наше уважение и внимание.

Неся службу в условиях сложной радиационной обстановки, они были подлинным образцом бескорыстного и самоотверженного служения Отечеству, грудью заслонили планету от смертельной опасности.