Мерзляков Алексей Федорович (1778-1830) - известный критик и поэт.
Родился в небогатой купеческой семье. Учился в Пермском народном училище, где обратил на себя внимание "Одой на заключение мира со шведами", дошедшей до императрицы Екатерины II. Его на казенный счет определили в университетскую Московскую гимназию. Студентом он сблизился с Жуковским и был членом "Дружеского литературного общества", задавшегося целью "очищать вкус, развивать и определять понятия обо всем, что изящно, что превосходно". Многим обязан он советам Дмитриева.
Первые поэтические опыты Мерзлякова появились в журнале Подшивалова "Приятное и полезное препровождение времени" (1796). Молодой поэт подражал Ломоносову, Державину, Карамзину. В "Утренней Заре" Мерзляков поместил оду: "Непостижимому", явно рассчитанную на соревнование с одой Державина "Бог". Здесь напечатаны "Песнь Моисеева по прохождении Чермного моря", имевшая особенный успех, и перевод "Ars Poetica" ("Наука Стихотворения") Горация.
В 1804 г. Мерзляков получил степень магистра и кафедру российского красноречия и поэзии, которую занимал в Московском университете до самой смерти. В начале 1812 г. Мерзляков открыл серию публичных лекций, собиравших цвет литературного и аристократического общества. Прерванные нашествием Наполеона, лекции возобновились в 1816 г. и дали разбор популярнейших произведений русской литературы.
Мерзляков был самым видным представителем университетской словесной науки в течение первой трети XIX в. При вступлении на кафедру он не нашел в русской литературе господства какой-либо одной определенной и общественной школы. Авторитет Сумарокова казался непоколебимым, имя Ломоносова как поэта - священным, "Россиада" Хераскова считалась последним словом русского эпического гения; с другой стороны, публика зачитывалась балладами Жуковского, и вместе с ним проникали туманные образы немецкого романтизма.
Он первый отделил преподавание русской словесности от древних литератур и сообщил кафедре русской литературы самостоятельное значение. До Мерзлякова разбор образцов отечественного слова происходил на основании латинских риторик. Мерзляков внес в преподавание личный критический талант, выдвинул на первый план национальное содержание русских произведений и старые руководства заменил новыми. Но реформа дальше не пошла. У Мерзлякова не оказалось достаточно смелости и энергии, чтобы окончательно порвать с традициями педантизма. Он положил в основу своего преподавания сочинение немецкого эстетика Эшенбурга. Составленные им "Краткое начертание теории изящной словесности" и "Краткая риторика" представляли перевод или пересказ идей Эшенбурга; но переводчик нередко вставлял в текст такие мысли, которые мало соответствовали подлиннику.
Больше оригинальности и исторического значения представляют критические статьи Мерзлякова, появлявшиеся в "Трудах Общества Любителей Российской Словесности", в "Вестнике Европы" Каченовского и в журнале "Амфион", который издавал Мерзляков вместе с Ф.Ф. Ивановым и С.В. Смирновым. Встречающиеся здесь отзывы о важнейших писателях русской литературы часто отличаются большой критической проницательностью и художественным чутьем.
В "Вестнике Европы" Мерзляков напечатал пространные разборы сочинений Сумарокова, трагедий Озерова, "Мельника" Аблесимова (1817, части 91-94), в "Трудах" - статью о Державине (1820, XVIII) и "Письмо из Сибири" (1818, XI). Эти статьи следует считать наиболее полным отражением критического таланта Мерзлякова. В развенчивании произведений Сумарокова, в более точном и рассудительном определении поэтических заслуг Ломоносова и художественного таланта Державина Мерзляков явился предшественником Надеждина и Белинского.
Однако вновь возникавшие явления в области литературы заставали Мерзлякова врасплох: он или подвергал их суду с узкой схоластической точки зрения, или обнаруживал растерянность критической мысли. Так, появление Пушкина повергло Мерзлякова в смущение. Очевидцы рассказывают, что, читая "Кавказского пленника", Мерзляков плакал: "Он чувствовал, что это прекрасно, но не мог отдать себе отчета в этой красоте и - безмолвствовал".
Двойственность и незаконченность отмечают Мерзлякова и как поэта. Он - лирик, совместивший все жанры, от классической оды до простой песни, легко становившейся достоянием даже нелитературной публики. Довольно обширен у Мерзлякова отдел стихотворений на академические торжества; здесь напыщенная форма искупается восторженной верой автора в науку. Гораздо большим поэтическим достоинством обладают песни и романсы Мерзлякова; многие из них положены на музыку. Иногда сентиментальный тон вредит глубине чувства; условные восклицания, шаблонные обороты встречаются часто - но некоторые песни Мерзлякова напоминают лучшие Кольцовские песни. Таковы, например, "Я не думала ни о чем в свете тужить", "Чернобровой, черноглазой молодец удалой", "Ожиданье" ("Тошно девице ждать мила друга"), знаменитое "Одиночество" ("Среди долины ровныя").
Мерзляков много переводил. Лучшие из его переводов - "Эклоги" Вергилия и Теокрита. Статьи и лекции Мерзлякова до сих пор не изданы.