На днях к нам на радио Брянска позвонил слушатель, который попросил рассказать об опубликованном недавно и представленном к обсуждению проекте изменений правил русской орфографии и пунктуации. Нужны ли нам изменения? Какими их планируют? Действительно, непростые и многих из нас интересующие вопросы.
Да, это правда, Министерство просвещения РФ подготовило проект новых правил, так как действующие существуют у нас с 1956 года, за это время не раз предпринимались попытки разного рода реноваций. Это и понятно, ведь с середины прошлого века язык пропустил через себя многочисленные и разнообразнейшие потоки жизни, и при этом вскрылись непоследовательности в обосновании части элементов узаконенного свода, потребовались уточнения ранее принятых написаний, а главное — все это время возникали новые слова и значения, им предстояло комфортно расположиться в языке, в том числе и в письме.
Не только «грамматические диссиденты», но и люди, любящие и знающие правила, подустали от слишком большого числа (теперь это понятно!) исключений, немало наших соотечественников мечтают подредактировать грамматику, чтоб не пришлось списочно заучивать требования к написанию, чтобы для всех случаев: одно правило — и навсегда. Нереально. Нет ни одного языка в мире с соотношением: один звук — одна буква.
Но есть справедливые претензии. Можно даже сказать, что мы теперь знаем, какие именно разделы правил неоправданно трудны для усвоения. Говоря «неоправданно», имею в виду вот что. Когда пишущий размышляет, одну или две Н писать в сочетании раненный пулей боец, он привлекает, вынужден привлекать и освежать, разнообразные знания, прежде всего, о причастии, прилагательном, о зависимом слове, играющем роль триггера в запуске нашего понимания: «Ага, пуля — участник активного действия, с действием же всегда связано причастие, ведь глагол — его альма-матер. А раз причастие — значит две НН». Такие размышления полезны, сближают с языком, и освобождать пишущих от них не стоит.
Но есть и другие трудности орфографии, которые действительно нуждаются в корректировке . К ним, в первую очередь, относится все, что касается слитного/раздельного написания наречий, слитного/раздельного написания частицы НЕ; не просто усваивается логика рассуждений грамматистов, что учат не ошибаться в выборе варианта при написании также \ так же, совсем \ со всем и подобные случаи. Стоит только заглянуть в тексты различных постов в интернете, социальных сетей, в чаты форумов и интервью, как оторопь берет… Нет, не от безграмотности, это было бы проще, — от разнобоя, подчас оправданного трудностями, но чаще — от полного временами отсутствия у пишущего даже попытки построить и представить нам хотя бы свою «частную логику», на которой основан выбор. Несколько цитат: Видя трудности отца, я уверен, что буду жить также (вм. так же); Рабочим ни чего не платят (вм. ничего); Он не выполнил обещания, при том даже не извинился (вм. притом); Мой начальник в начале говорил одно (вм. вначале), а потом утверждал другое; Мы в первые (вм. впервые)… Я имею ввиду (вм. в виду).
Новый проект ставит цель, предлагает изменения, чтобы устранить эти и некоторые другие подобные лакуны, имея в виду: если разработать и принять более четкие, чем существующие, формулировки правил, реже станут встречаться и нелепые написания.
По информации Министерства просвещения, выходя со своими предложениями, авторы проекта планировали привлечь заинтересованные стороны, выслушать всех экспертов, русистов и ученых-лингвистов. И лишь по итогам сформировать, как они пишут, «актуализированный свод, который стал бы очередной твердой опорой в развитии языка, а вместе с ним и способствовать улучшению образовательного процесса».
По замыслу разработчиков, новый свод все так же, как и прежний, должен отражать нормы, зафиксированные в правилах 1956 года, но только уточнит их с учетом современной практики письма, приведет правила в соответствие с современным состоянием.
Тут, мне кажется, уместно вспомнить: подобного рода обязательства и мероприятия — не новость в научной и учебной практике. Предложения по совершенствованию правил периодически возникают, однако практическая направленность как имеющихся справочников, так и новых до сих пор не предполагала теоретического обоснования. Однако в обществе назрело осознание, как заявляют авторы проекта, «необходимости появления не только единого полного справочника, обеспечивающего эффективную письменную коммуникацию на всем пространстве использования русского языка (прежде всего как государственного), но и создание теоретического обоснования принимаемых решений».
Несколько забегая вперед, скажем: именно создание теоретического обоснования — это самое сложное, с ним пока «напряженка».
Но и по другим признакам этот последний проект не новость и не редкость. Периодически, можно сказать, со времен Петра I, возникают разные предложения по улучшению правописания, предпоследний период обращения к этому вопросу был 1991 год, тогда ничего не утвердилось, а самый последний, перед сегодняшним, был, по меркам истории, совсем недавно, в 2006 году. Каждый раз в такой работе традиционно участвуют лингвисты, преподаватели вузов, учителя и методисты. В процессе подготовки предложений всегда обнаруживаются и обсуждаются неточности и разногласия, которые мешают нашему письму, хотя и с отставанием, но все же следовать за языком, отражать происходящие в языке процессы.
Так и в этот раз. К примеру, на что сейчас опираются авторы проекта, доказывая необходимость изменений? Главное — возникло много новых слов, новых значений у старых слов. Новых заимствований: «дилер», «киллер», «офшор», «дефолт», «риелтор», «карате», «лоукостер», «каршеринг» и другие, а в годы пандемии еще больший приток: «локдаун», «самоизоляция», «коронавирус». Естественно, что в правилах 1956 года нельзя найти сведений о том, как писать многие из них, поэтому пишет каждый как считает нужным: локдаун — одни раздельно обе части, видно, держа в уме английский источник, другие слитно. А через Е или Э в последнем слоге правильно писать дилер, киллер, во втором слоге в слове риелтор? И еще вопрос: одна или двойная Л нужна в словах дилер, киллер и почему в современной традиции написание этих двух слов различается, на что должен опираться пишущий, чтобы выбрать правильный вариант? Неужели только на память? А запоминать-то что — мы ведь не просто пишем «из ума своих соображений», при отсутствии единого понятного правила книги, газеты пишут по-разному. Через какую букву писать такие слова, как «бренд», «тренд»? Е или Э — тоже вопрос.
Уже не годятся существующие правила для установления единообразия в написании некоторых новых вариантов слов — сложных, сложносокращенных. Как правильно писать, например, сочетания наших слов с распространенным уже заимствованием типа миди, мини, макси: юбка миди: раздельно? в два слова? через дефис?
Не успевают также наши правила научить нас удобно и однообразно фиксировать некоторые новые междометия. Например, очень употребительным стало заимствованное восклицание, выражающее сильное удивление. «Вау!» — так мы пока записываем его, хотя первый звук в английском соответствующем восклицании вовсе не В.
Еще одна ожидающая решения и утверждения проблема — сочетания исконных слов с такими новыми и все шире употребляющимися, как «интернет», «бизнес», «веб». Судя по всему, каждое из этих вспомогательных должно в сочетаниях писаться со строчной (маленькой) буквы и через дефис со следующим словом, как и другие подобные сложные слова: веб-сайт, интернет-ресурс, интернет-сервер, сити-хол (или сити-холл). Однако на деле разнобой. Если пройти по Брянску, то увидим на вывесках: Бизнес центр, Бизнес-центр, Бизнесцентр. Значит, требуется более четкое правило, оно должно опираться на уже существующую традицию написания подобных образований.
В качестве примера неизбежности обращения к вопросу об упорядочении некоторых новых написаний вспомним недавно составленный РАН «Словарь русского языка коронавирусной эпохи». Обратим внимание: мы в эпохе коронавируса живем полтора года, а уже издан словарь, в него вошли около 3500 слов, значений и выражений, которые появились и стали многим понятны и употребительны во время пандемии: «удаленка», «ковикулы», «антимасочник», «антиваксер». Появилось и большое число сочетаний, их тоже надо как-то непротиворечиво включить в письменное общение.
Таким образом, предлагаемые изменения, если их принять, должны коснуться, как планируют заявители проекта, в основном явлений, возникавших в русском языке в последние годы и десятилетия. Не хотелось бы выступать в роли каркающего прорицателя, все же скажу (пока по секрету), что судьба проекта почти что решена. И первый звоночек, а его важно учитывать: как всегда при обращении к реформе, уже слышны настораживающие высказывания учителей, людей разных специальностей, они восклицают примерно так: «Что ж, если примут и внесут какие-то изменения в правила, значит, нам всем придется переучиваться, чтобы не допускать ошибок?» Поэтому похоже, что и на этот раз вносимые изменения вряд ли удастся узаконить. Если даже отдельные предложения, изменения пробьют себе дорогу, они будут касаться только таких случаев, которые давно привлекают внимание своей логичной незавершенностью или противоречивостью. Предполагается, что новые правила, появившись, сумеют объяснить и упростить правописание некоторых букв, например, гласных после шипящих и «ц», здесь еще, действительно, много нелогичного. Очень хотелось бы, — думаю, многие со мной согласятся, — чтоб сократился или хотя бы стал логичнее списочный состав наречий, когда под давлением установившейся традиции, с большим или меньшим основанием, близкие по структуре и по характеру образования этой группы (или большинству пишущих кажущиеся таковыми) закрепляются в практике с различным написанием. Ср. слитное написание наречий: вразрядку — несмотря на частое употребление выражений разрядка моя, разрядка автора; т. е. имеется основание в соответствии с общим правилом раздельного написания; так же враскачку — хотя слово раскачка сохранилось в живом употреблении, опять же вспоминаем: общее правило гласит: если слово в самостоятельном употреблении сохранилось, то в наречном значении сохраняется и предлог при нем, в соответствии с чем логично раздельное написание наречных выражений в насмешку, в рассрочку. Примеры не единичны, слитно пишущимся наречиям внакладку, вприглядку, вприкуску, вприпрыжку, вприсядку соответствуют отмечаемые в словарях имена существительные накладка, приглядка, прикуска, припрыжка, присядка, правда, редко употребляемые, но все же употребляемость не спасла их, не отделила от предлога в написании. В наших правилах соседствуют случаи типа вмиг, встык, но в упор; вдобавок, но в придачу; назубок, но на глазок; начистоту, но на редкость; пополуночи, но за полночь; позарез, но до зарезу; вскорости, но: в складчину и тому подобные случаи. Объяснение правомерности различий в написаниях или признание неправомерности приведенных различий требует глубокого исследования, результатом которого все же должна стать какая-то унификация. А пока при употреблении наречий приходится — увы! — слишком часто обращаться к орфографическим справочникам.
…За прошедшие чуть больше месяца после опубликования нового проекта судьба его не стала пока ясной. Скорее похоже, что предлагаемые правила и уточнения вряд ли будут приняты.
Какие уже известны возражения?
Во-первых, Орфографическая комиссия РАН, — а именно эта комиссия в первую очередь отвечает у нас за все правописание в стране и за все безобразия и осложнения в этой области знаний, — так вот эта комиссия первой откликнулась. И раскритиковала предложения авторов — в проекте нашли, цитирую отзыв, «…механистические сокращения и необдуманные нововведения». Члены комиссии отметили в своем заключении, что в документе «полностью отсутствует научный аппарат». Они выложили в социальных сетях открытое письмо к Минпросвещения, в котором откровенно призывают отозвать проект. В их обращении говорится, что хотя авторы нового проекта объявляют, что опираются на существующий справочник «Правила русской орфографии и пунктуации», однако при разработке документа его принципы были существенно искажены. При этом сам справочник, созданный на основе свода 1956 года, был выпущен Институтом русского языка РАН имени Виноградова в 2006 году — его считают наиболее известным и авторитетным, комиссия гневно возмущается, зачем собираются что-то изменять по сравнению с этим знаменитым справочником.
Во-вторых, предлагаемым проектом, считают члены Орфографической комиссии, все равно не устраняются действующие сегодня и ставшие привычными многие исключения: по замыслу авторов, мы будем продолжать совместно «проживать» со многими из них, т.е. по-прежнему не будем писать слово «парашют» с буквой «у», а «стеклянный», «оловянный», «деревянный» с одной Н… Тогда зачем все было затевать? — такова основа неприятия.
Однако у авторов проекта другое мнение. По задумке разработчиков, новый свод все так же будет отражать нормы, зафиксированные в правилах 1956 года, но зато дополнит и уточнит их с учетом современной практики письма, приведет правила в соответствие с современным состоянием языка.
Дискуссия еще не окончена…
Светлана Гехтляр
