Пересказывать в очередной раз биографию Александра Ивановича Куприна не имеет смысла. Но поговорить немного о том периоде его жизни, в который создавался «Гранатовый браслет», все же стоит. Итак…
Над рассказом «Гранатовый браслет» Куприн работал во время своего пребывания в Одессе в 1910 году. Незадолго до этого он похоронил мать, смерть которой сильно повлияла на него: «Ты очень прав, — писал он 6 июля 1910 года Ф. Д. Батюшкову, — смерть матери это похороны молодости, а в нашем возрасте и подавно». В этом же письме он жалуется: «Стал я как-то глупеть, дорогой мой, стал сентиментален, жалостлив и вял». Еще раньше Куприн писал Батюшкову: «Чувствую, как во мне слабеет интерес к быту» (Письмо от 26 мая 1910 г.).
По книге П. Н. Беркова «Александр Иванович Куприн»
А. Волков в книге «Творчество А.И. Куприна» пишет: «Куприн начал писать “Гранатовый браслет” в Одессе, в 1910 году. Состояние духа у него к этому времени было крайне подавленное. Он дошел до такого обнищания, что был вынужден заложить все свои вещи в ломбарде и печатать, как он выразился, «что попало и где попало». В это же время умерла горячо любимая им мать. Мысль о болезни и возможной смерти матери уже давно терзала Куприна и была невыносима для него. Он писал матери незадолго до ее кончины:
“Я уже дал тебе обещание, что не я тебя, а ты меня похоронишь… Я всегда (как и ты) чувствую тебя на расстоянии, потому что… нет у нас с тобой более близких людей, чем ты и я… Ты мне теперь очень нужна. Не твой опыт, не твой ум, а твой инстинктивный вкус, которому я верю больше, чем всей теперешней критике”.
Смерть матери Куприн воспринял как “похороны” собственной молодости. А советник умный, чуткий и любящий был ему особенно необходим в эту пору. Работа над “Ямой” двигалась туго — не только из-за материальных трудностей, но и из-за того, что писателю было неясно: как же подойти к одному из наиболее больных вопросов современности? И душевное состояние, видимо, заставляло отложить работу над “Ямой” с ее тягостными картинами социального “дна” и писать произведение, которое позволило бы сосредоточиться на чем-то более возвышенном, подлинно человеческом».
Из книги Марии Карловны Куприной-Иорданской «Годы молодости»:
«Через несколько дней мне позвонил по телефону Александр Иванович.
— Маша, я с семьей вернулся из Одессы и звоню тебе из «Пале-Рояля» — мое обычное прибежище в Петербурге. Ужасно устал и сижу, конечно, без денег. Постараюсь сегодня взять небольшую сумму под «Гранатовый браслет». Как нам увидеться?
Я созвонилась с Софьей Михайловной Ростовцевой.
— Будет удобно, если ты заедешь с Александром Ивановичем завтра. Михаил Иванович вернется из академии не раньше часу ночи, он читает доклад, а я, чтобы вам не мешать, уйду на родительскую половину.
На следующий день в восемь вечера я была у Ростовцевых. До прихода Куприна мы обменивались с Соней новостями. Когда послышался в передней звонок, Соня ушла.
Встреча с Александром Ивановичем была очень сердечной.
— У тебя усталый вид, Саша, и ты сильно похудел.
— Падение с Заикиным не прошло бесследно.
— Но «Браслет» ты закончил?
— Да, только поторопился и написал не так, как хотел. Слишком много места занял обедом у Любимовых и скомкал самого ППЖ. Ты помнишь, я хотел начать с его детства и юности, но проклятое безденежье!.. Даже все вещи были у нас в залоге. Получилось два с половиной листа вместо четырех, но писал я этот рассказ всем сердцем, всей душой. Вспоминал Даниловское и ту ночь, когда не мог заснуть и вышел в сад, где на скамейке сидел Федор Дмитриевич Батюшков… Наше благородство тогда равнялось нашей глупости, к сожалению…
— Теперь ты доволен?
— Своей работой я доволен».
Незадолго до этого у Куприна и его жены родилась девочка. По воспоминаниям Марии Карловны, ребенок был тяжело болен…
Несмотря на тяжелые переживания, душевные страдания, Куприн написал очень светлое по своей сути произведение…
