"Столоначальники всех уровней за 21 год со дня трагедии на ЧАЭС выдали на гора сотни, если не тысячи, различных прика­зов, постановлений и даже целых программ, призванных не столько бороться с несчастьем, сколько отчитаться перед выс­шим руководством и общественностью за показушную актив­ность".

С. СТЕПАНОВ, врач и общественный деятель.

ЧТО БУДЕТ С БРЯНСКОЙ ПРОГРАММОЙ?

Вроде бы, принятая два года на­зад ведомственная целевая про­грамма "Реабилитация лесов в зо­нах наибольшего радиоактивного загрязнения Брянской области на 2006-2010 годы", подготовленная Рослесхозом для ведомства Г. Гре­фа, выгодно отличалась от раскри­тикованных С. Степановым и мно­жеством профессионалов (в том числе лесных) "бумажных тигров". Мы в "ЛГ" уже как-то писали об этом интересном документе. Его плюсы — радиационный контроль над лесными ресурсами, сертифи­кация лесопродукции пораженных участков "зеленого друга", утилиза­ция радиоактивных отходов. Меры должны помочь снизить дозы до­полнительного облучения населе­ния, уменьшить негативные меди­цинские, социальные и психологи­ческие последствия аварии. Кроме того, намеченные акции призваны способствовать повышению инве­стиционной привлекательности ре­гиона, созданию новых рабочих мест и повышению рентабельнос­ти производства на предприятиях Л ПК до 30%.

Сегодня даже нелюбопытный знает, что в России от аварийных выбросов особенно сильно постра­дали леса именно Брянской облас­ти. Вклад лесных экосистем (через потребление съедобных грибов, ягод, мяса диких животных, ис­пользование лесных сенокосов и пастбищ) во внутреннюю дозу об­лучения населения здешних мест, и особенно лесоводов, составляет от 30 до 80 % и имеет тенденцию рос­та. Что уже совсем страшно даже для моих земляков, привыкших ни­чему не удивляться, ничему не ве­рить и ничего не бояться в период "дикого рынка".

Повторяю, теоретические пре­имущества брянской программы, по сравнению со многими "отмазочными" аналогами, налицо. Но воплотятся ли они в практику? Воп­рос именно сейчас, после вступле­ния в силу перекошенного нового Лесного кодекса, отнюдь не празд­ный. С выходом лесхозов из соста­ва Федерального агентства лесного хозяйства возникает ряд нестыко­вок, грозящих загубить благое на­чинание.

Прежде всего речь, думаю, пой­дет о намеченных к выделению ежегодно суммах порядка 280 мил­лионов рублей. Деньги как будто не особо большие при набитой нефте­долларами казне. Но бюджетный ларчик открывается просто только на первый взгляд. В условиях по­стоянной драки лесной глубинки, да и губернаторов, с Центром за пресловутые субвенции (даже на самые неотложные цели, вроде ле­сопосадок или защиты зеленых массивов); в условиях отрицаемой властями, но фиксируемой беспри­страстными аналитиками растущей нищеты лесных поселков; в усло­виях мало понятной дележки лес­ного имущества в переходный пе­риод, декларированные миллионы на реабилитацию могут запросто ра­створиться в бюрократическом ту­мане.

Второй болевой узел — противо­стояние "красному петуху". Одним из главных направлений брянской программы могло бы стать выпол­нение работ по профилактике и об­наружению лесных пожаров, кото­рые несут серьезную угрозу вторич­ного радиоактивного загрязнения прилегающих регионов и даже при­граничных государств. При сгорании наиболее загрязненных элементов лесных экосистем—лесной подстил­ки, веток и листвы — опасность воз­растает в десятки и сотни раз, а зола от сгоревших деревьев нуждается в утилизации. Работников лесной от­расли в соответствии с задумками "крестных отцов" документа, снаб­дят необходимой техникой, сред­ствами индивидуальной защиты и дозиметрическими приборами.

Однако получат ли наши люди то, что им обещано хотя бы не в полном, хотя бы в урезанном объеме? Уж из­вините, автор снова вынужден выс­тупать в незавидной роли Фомы не­верующего. Перечитайте еще раз корреспонденцию "Пишите письма В. Путину" ("ЛГ" № 10 от 6 февраля с.г.). В ней говорилось о безобразной (иного слова и не подберешь) про­работке мер к пожароопасному сезо­ну; об "изобретениях лучших умов", касательно получения лицензий на борьбу с огнем; о том, что нынеш­няя страда при таких "загогулинах" и при очередных экспериментах с авиалесоохраной грозит русскому лесу небывалой катастрофой. Небы­валой! Найдутся ли в ситуации воз­можного форс-мажора средства на "какой-то Чернобыль"? Думайте сами, считайте сами...

ДЕЛА ДАВНО МИНУВШИХ ДНЕЙ

Три года назад, к 18-летию собы­тий на ЧАЭС, мы опубликовали ста­тью "Трагедия и фарс", где писали о циничных до невозможности тури­стических поездках на места горе­мычных событий; о развлечениях праздной публики азартной компь­ютерной игрой "Сталкер в зоне смерти" и т.д. Не произойдет ли с введением в действие нового Лесно­го кодекса тоже фарсовое обезличи­вание запланированного действа в угоду "более неотложным", монети-зированным хапнуждам?

А ведь реальные дела, особенно при прежнем, полноценном, актив­ном Рослесхозе были. Даже небога­тые, мягко говоря, лесоводы в пери­од грамотного хозяйствования В. Шубина и его команды, пытавших­ся выжать максимум пользы из ми­нимума средств, накопили опреде­ленный опыт. И его нельзя сбрасы­вать со счетов. Прежде всего, напом­ню, была намечена система защиты, которая позволяла: осуществлять постоянное наблюдение за уровнем дозы облучения человека в процессе лесохозяйственной деятельности; сохранять защитные функции леса как биохимического барьера, пре­пятствующего выносу радиоактив­ных веществ.

Особую значимость приобретал радиационный контроль, специаль­ная служба которого у нас была со­здана и которую потихоньку затем разрушали. Она прошла несколько периодов.

1986-1990 гг. - Появились первые профессионалы в области лесной радиоэкологии. 1991-1994 гг. — Воз­никли лаборатории, разрабатыва­лась нормативно-методическая база, выполнялось поквартальное радиационное обследование лесно­го фонда. 1995-1998 гг. - Укрепля­лась материально-техническая база, обучались кадры, налаживалась сеть радиационного мониторинга в лес­ном фонде.

С 1999 года пошла отработка сис­темы сертификации лесных ресурсов по содержанию радионуклидов.

Да, времена были трудные. Одна­ко, по сравнению с последующими, их можно считать прямо-таки "бла­гословенными". 71 статья еще не пе­ресмотренного Лесного кодекса и постановление правительства РФ от 02.02.98 № 131 возлагали на феде­ральный орган управления лесным хозяйством организацию и проведе­ние обязательной сертификации древесины, отпускаемой на корню, и второстепенных лесных ресурсов, в т.ч. по содержанию радионуклидов. Где теперь тот федеральный орган?

Лаборатории радиационного кон­троля по своей сути могли и должны были стать базой хорошего дела. Но изменение Госстандартом процеду­ры такой работы, а также неконст­руктивная позиция ряда ведомств привели к удлинению сроков.

А ведь забот впереди - вагон и ма­ленькая тележка. В настоящих фи­нансово-экономических условиях основными мероприятиями, направ­ленными на обеспечение устойчиво­го ведения лесного хозяйства в зонах радиоактивного загрязнения, кроме уже перечисленных, если поступать по уму, должны быть: оптимизация сроков лесопользования; организа­ция дифференцированного, по зо­нам, пользования лесом с учетом почвенно-климатических условий и особенностей породного и возраст­ного состава насаждений, а также структуры древостоев; расширение объемов и способов работ по охране леса от пожаров, защите от вредите­лей и болезней с использованием ди­станционных методов, а также со­временных технических средств и технологий, сокращающих время пребывания человека в лесу; ориен­тация при лесовосстановительных операциях на формирование сме­шанных насаждений, преимуще­ственно методами естественного заращивения или с применением '' крупяшгернототгосадочного-материала.

Нелишне подчеркнуть, что дея­тельность в зонах радиоактивного загрязнения следует осуществлять на основе специальных проектов и иметь под собой юридически безуп­речную основу в части нормирова­ния труда, его оплаты, а также пла­нирования и финансирования необ­ходимых затрат. Такой фундамент стал создаваться, когда Орловский филиал института Росгипролес при­ступил к проектным изысканиям в наиболее загрязненных лесхозах Брянского, а потом и Калужского управлений лесами. Впоследствии по ряду причин все было приоста­новлено.

И в заключение о кадрах, кото­рые, несмотря на любые админист­ративные ломки, нельзя растерять. Ранее забота о них проявлялась в двух направлениях. Первое — под­готовка профессионалов радиаци­онного контроля в рамках системы Госстандарта России. Второе — под­готовка специалистов лесного хо­зяйства, вынужденных трудиться в условиях радиоактивного загрязне­ния.

Последующая система (факульта­тивный курс в ряде высших и сред­них специальных учебных заведе­ний, небольшие программы в ВИПКЛХ и переподготовка на мес­тах) не могла удовлетворить ни ка­чественно, ни количественно. Про­ходя обучение, будущий лесовод не знал, с чем ему предстоит столк­нуться. С развитием новых техноло­гий риск потенциального загрязне­ния, увы, остается весьма значи­тельным. Выявлялись все новые "белые пятна". А затем рухнуло даже и такое недостроенное здание. Кругом — одни обломки.

С ужесточением экологического и санитарного нормирования возра­стает потребность и в радиоэколо­гическом образовании. Наконец, развитие системы сертификации лесных ресурсов по содержанию ра­дионуклидов требует ежегодно не менее 100-150 человек. Где их взять?

Для решения вопроса следует на­чинать с конкретных шагов. Конк­ретным же представляется препода­вание в средних специальных учеб­ных заведениях отрасли дисципли­ны "Основы прикладной радиоэко­логии леса", а также подготовка пре­подавателей по данному предмету.

Будет ли все это (или хотя бы часть) сделано? Не знаю. Не уверен.

ЗАЧЕМ ЖЕ ТАК ЦИНИЧНО, ГОСПОДА?!

Говоря о брянской программе, мы упомянули ее медико-психоло­гическую составляющую. К сожале­нию, приходится констатировать: за годы "перестроечного дурдома" на­род (особенно лесной) уже как-то приучили к... неизбежности страда­ний; вколотили в его гены страш­ную своей безнадежностью мысль: "Хоть выше головы прыгай, а муче­ния физические и моральные объек­тивно неизбежны". Наших лесни­ков 21 год (с небольшими периода­ми просветления) направляли тор-ною тропой на тот свет, и они к это­му стали привыкать. Привычка же, как известно, — вторая натура.

В данной связи, особенно изощ­ренно-цинично выглядят офици­альные медико-статистические ис­следования на тему: "Почему пора­женные радиацией россияне, и лесники прежде всего, считают, что здоровье—это дележеятое?" Лес­ное население призывают "занять­ся вкладом в собственное здоровье". Ну, прямо "спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Наро­ду подвязывают на ноги гири, бро­сают в реку и кричат с бережка: "Выплывайте, лупите по воде ко­нечностями!"

Нас фарисейски поучают: "Бери­те пример с Запада. Там наблюдают­ся абсолютно противоположные процессы. Там забота о том,"чтобы не дай Бог нигде не кольнуло", яв­ляется следствием воздействия всей системы воспитания, деятельности СМИ и т.д. У них никто не будет, как у нас, смеяться над знаменитым лозунгом из того же И. Ильфа и Е. Петрова: "Тщательно пережевывая пищу, ты помогаешь обществу!" У них - это серьезно.

"Каковы причины этого поистине самоубийственного поведения россиян?" — задаются вопросом сытые "теоретики". И сами себе отвечают: "Не в последнюю оче­редь они видятся в состоянии глу­бинных механизмов, определяю­щих отношение человека к себе. Приходится констатировать, что здоровье при этом является для по­давляющего большинства тех же лесников не самоценностью, а лишь средством, необходимым для достижения чего-то гораздо более существенного. Иными словами, они могли бы сказать, перефрази­руя Ницше: "Я не спрашиваю "здо­ров как?", я спрашиваю "здоров зачем?!"

Участники опросов рассматри­вают отсутствие хворей именно как инструментальную ценность в не­разрывной связке с материальным благополучием.

Итак, если перевести эту заумь на язык родимых осин, нас (и прежде всего чернобыльцев) фак­тически упрекают в якобы нежела­нии лечиться. И это в то время, когда лесники озабочены не столько болячками (не до жиру!), сколько куском хлеба насущного. Отцу и матери некогда, да и совес­тно думать о своих "печенках-се­лезенках", когда пуст желудок ре­бенка. А им при этом еще твердят о какой-то "государственной эти­ке", которую полулюмпены-полу­бомжи из разоренных лесхозов якобы нарушают, не сберегая для нужд державы собственную "чело­веко-единицу". Окститесь, госпо­да! Сытый голодного не разумеет.

Да и вообще, как ни поворачи­вай, но именно бытие определяет сознание. Бытие же в РФ (особен­но в лесной глубинке) таково: не­достаточность финансовых ресур­сов медицинской отрасли; дезин­теграция и разрушение общегосу­дарственной вертикали управле­ния; ухудшение снабжения боль­шинства лечебных учреждений ле­карствами и медицинской техни­кой вследствие инфляционного роста цен на фоне резкого сокра­щения централизованных поста­вок; существенное ухудшение про­филактики заболеваний, ранее ориентировавшейся на охват пре­имущественно производственных коллективов (финансирование предприятиями профилактичес­кой работы в настоящее время не­значительно); кризис сельского и лесного здравоохранения, финан­совое и материально-техническое обеспечение которого ранее осу­ществлялось преимущественно за счет колхозов и лесхозов; наруше­ние механизма взаимодействия ня-учных и лечебных медицинских уч­реждений при резком сокращении объема фундаментальных и при­кладных научных исследований.

...Житомирский профессор Ко­новалов открыл музей чернобыль­ских мутантов. В сравнении с ним меркнет питерская кунсткамера. Эх, нам бы в России открыть гале­рею "бюрократических мутантов", по вине которых реабилитация жертв аварии на ЧАЭС преврати­лась в имитацию! Надо персональ­но, пофамильно и с портретами, представить этих "милейших лю­дей" стране с последующими орг­выводами. Глядишь и появятся просветы в тучах. Пока же действу­ет правило: плюй в глаза — всё бо­жья роса...

Олег БОРИСОВ.