Ночь 26 апреля 1986 года выдалась безветренной и звездной. Виктор стоял на крыльце контрольно-пропускного пункта автопарка и, глядя на небо, пытался понять, в какой же стороне его родное село Гута Корецкая. Это занятие прервал голос дежурного: - Николаенко, я на боковую. Ты – за старшего. Без пятнадцати пять толкнешь – пойду у караула боксы и стоянки принимать. И смотрите у меня, узнаю, что спали, накажу. Ближе к половине второго ночи раздался сильный грохот. Бойцы посмотрели друг на друга: – Хлопок от самолета. Обычное явление при преодолении звукового барьера, – предположил Виктор. – Нет, точно не он. От самолета звук тише, да и не такой он совсем. Чего спорить, утром узнаем... Через несколько минут дневальные про хлопок забыли. А вспомнили лишь ближе к сдаче наряда. Вернулся солдатский автобус в парк. Водитель, земляк Виктора Олег Ивченко из Клинцов, рассказал, что во время рейса на железнодорожную станцию ехал обычным маршрутом, а возвращаться пришлось другим. Сменившись с наряда, Виктор узнал, что ночью за горизонтом полыхало зарево. Расположение автороты находилось на четвертом этаже казармы, и благодаря этому позволяло солдатам взглянуть далеко за горизонт. На вечерней поверке еще кое-что прояснилось. Офицеры сказали, что рядом, на Чернобыльской АЭС, произошла авария, и теперь всем следует носить респираторы, чтобы защититься от радиации. Также запретили ездить в автомобилях с открытыми окнами. – Поменялось ли тогда что-то в вашей службе? - спрашиваю у Николаенко. - Нет, - отвечает он. - Нам, молодым ребятам, проходившим срочную службу, ничего не могло омрачить жизнь. О каких-либо проблемах и думать не хотелось. Инстинкт самосохранения, конечно, работал. К этому подталкивала обстановка. В нашей части поселилась правительственная комиссия по расследованию причин аварии на Чернобыльской АЭС во главе с зампредседателя Совета министров СССР Борисом Щербиной. По разговорам офицеров мы поняли, что они хотели поселиться в самом Чернобыле, но город начали выселять. В воздухе стоял запах йода. Респираторы, когда снимали их после рейсов, были рыжие, как будто специально покрасили. Нам, водителям, выдали дозиметры. Сказали, чтобы проверяли места остановки для выгрузки или погрузки – измеряли радиацию. И часто после таких замеров, переезжали подальше. Через пару дней после эвакуации людей из Чернобыля и из нашего городка стали увозить семьи офицеров. Мы грузили вещи в кунги автомобилей и отвозили их на железнодорожную станцию. На выезде из военного городка стоял пост дозиметрического контроля. Там измеряли уровень радиации у вещей. Если он превышал допустимый, то вещи сбрасывали в глубокую траншею. На одном из таких дозиметрических контролей мне рассказали, что по ночам к траншеям приезжают мародеры. Еще довелось принимать участие в эвакуации военного имущества, доставке офицеров и личного состава к местам проведения работ, охранять часть. Больше нам ничего не доверяли, ни о чем не рассказывали. А вот видели мы много. К примеру, как создавались могильники для новой техники, как в сторону разрушенного саркофага один за другим летали вертолеты. Они поливали лес какой-то жидкостью и засыпали реактор. Вертолетчики называли реактор солнцем на земле. Когда Виктор Николаенко для прохождения срочной службы оказался в Чернобыле, то восхитился красотой тех мест, а когда покидал этот чудный край, видел поникшие, пожелтевшие деревья. Манящие лесные тропинки спряталась за знаками «радиационная опасность». На пыльных дорогах часто встречались люди в общевойсковых защитных комплектах и респираторах, с дозиметрами в руках. Через полтора месяца Виктора и его сослуживцев направили в другое место дислокации. Оно располагалось рядом. Казарма находилась в подземном бункере. Еще через месяц срочников, участвовавших в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, отправили под Киев, а затем - под Чернигов. И только оттуда - домой. За участие в ликвидации последствий военнослужащих срочной службы уволили в запас на месяц раньше положенного срока. Николаенко вернулся в Клинцовский район в октябре. Вместе с ним из Клинцов и Клинцовского района служили Андрей Шиш, Игорь Лытенков, Игорь Самусь, Сергей Бессмертный, Сергей Азаренко, Виктор Дадыко.