Я шла домой со спектакля, обуреваемая непристойными мыслями. В голове вертелись названия будущей статьи – «Режиссёр загнал артиста в гроб!» или «Зрители в гробу видали известного гомельского артиста!». «Вот так делается дешёвая слава», - вовремя одёрнула я себя. Да и читатели одолеют звонками: как так можно про живого хорошего человека! «Так-то оно так, - вещал внутренний голос, - но против факта не попрёшь…»

Спектакль, поставленный в драмтеатре украинским режиссёром Андреем Бакировым «Оборотень, или Смерть Тарелкина», начался именно со сцены похорон. Очень эффектно погас свет, опустился полный мрак, раздался гром небесный. И вот луч света выхватил немую застывшую сцену – родные и близкие оплакивают усопшего. Свет гаснет, мрак, гром небесный – и вот уже другая застывшая сцена: гости за поминальным столом… Вот так без всякого действия режиссер очертил предысторию – кто-то почил в бозе. С последним раскатом грома луч софита высветил на столе… именно то, что я хотела вынести в заголовок. Кандид Канторович Тарелкин (артист Алексей Бычков) восстал из гроба.

В пьесе присутствует почти бальзаковский сюжет, нет ни одного положительного героя. Одни лжецы, интриганы и мздоимцы. Тем не менее, главного героя очень жалко. Маленький, незаметный чиновничек хочет покончить с нищетой и присваивает себе документы усопшего соседа, меняет внешний облик, чтобы выглядеть как он. С помощью похищенных интимных писем высокого чиновника Максима Кузьмича Варравина (артист Юрий Мартинович) он собирается того шантажировать выманить крупную сумму денег. Но для этого ему нужно исчезнуть самому. Потому он имитирует собственную смерть…

140 лет назад Александр Сухово-Кобылин сочинил такой сюжет. Не из головы сочинил, а путем наблюдений за жизнью. И описал всё, что видел – взятки, чинопочитание, чванство. «Не могу взять!» - восклицает Антиох Елпидифорович Ох (артист Александр Рубцов), отодвигая положенную на стол купюру. И добавляет: «Я меньше ста не беру!» «Хочешь честь или хочешь есть», - констатирует в начале спектакля сам Тарелкин. В данном случае есть хотят все. Лощеный Варравин и туповатый Расплюев – образы замечательно омерзительные.

«Оборотень» – приставка, которую добавил к названию сам режиссёр. Следствие заходит в тупик, героя подозревают в мистическом свойстве оборачиваться из одного облика в другой. И свидетели показывают: «Да, оборачивался». Вот и бывшая супруга говорит: «Да как на постель ляжет, так сразу в стену и обернётся». И помещик Чванкин (артист Владислав Карако), будучи побитым полицейской службы, даёт все необходимые признания.

Произведение было запрещено цензурой, автору пришлось его камуфлировать. Через 120 лет после написания, когда в гражданах СССР стало просыпаться чувство праведности, украинский режиссёр рассмотрел этот сюжет и целых 20 лет к нему шёл. Возможность осуществить мечту представилась только сейчас.

Героям тотально не хватает любви. В этом мужском спектакле играют две женщины – шамкающая кухарка Мавруша да прекрасная в своей обширности мадам Брандохлыстова. У первой, если и была когда любовь, так это было лет сто назад, а мадам одиннадцать лет прожила в браке, да так и не смогла определить на дознании: муж перед ней или нет. А к любви была готова прямо в околотке. О такой же любви шла речь и при допросе помещика, который признался, что занимался сутенёрством с девками по 25 целковых. «Так ведь это запрещено!» – восклицают чины, и тут же навостряют уши: «А где такие дешёвые девки-то есть?». Лишённый лирики, спектакль получился жёстким, собранным и неразмазанным. К чему и стремился постановщик.

Хочется отметить игру артистки Татьяны Аксенкиной. Ей достались сразу две совершенно разные по характеру второстепенные роли. (Даже три. Но третья – совсем уж второстепенная).

Роль писаря Ванечки практически бессловесная, однако получился забавный, амбициозный и очень узнаваемый образ. Пострел, место которому – чуть ли не под столом, дерёт нос и потрясает плёткой: неважно, что сам не власть, зато где-то рядом с ней отирается. Кухарка Мавруша со смешно надутыми щеками любое своё действие превращает в действо – хоть поклоны бьёт, хоть с тряпкой пляшет, хоть посуду в тазик собирает, а всё равно получается смешно.

Отдельное зрительское спасибо художнику по костюмам Татьяне Стысиной. Писаришка в штанишках, из которых вырос ещё в детстве, замечательно дебильные детишки Брандохлыстовой, вымазанные зелёнкой, а уж сама Брандохлыстова в своем необъятном прикиде – просто персик, особенно когда поворачивается к зрителю спиной. Это ж удумать такой плащик и такую модель не то платья, не то штанов – и не разобраться. Расплюеву Стысина так подчеркнула индивидуальность, что вся его сытенькая суть оказалась на виду – и штаны широки, как и подобает большому начальнику, и сюртук в точности повторяет очертания добротного животика.

В спектакле присутствуют только серые и чёрные цвета. В них одеты герои, в них облачена сцена и весь антураж. Проблемы времён Сухово-Кобылина благополучно перекочевали в XXI век. Оборотни в погонах, выбивание нужных показаний, то и дело громкие дела о взятках, - не о сегодняшнем ли дне идёт речь? Увы, сегодня каждый из нас может назвать знакомого «Варравина», «Расплюева», или «писаря Ванечку». И не напрасно режиссёр приводит своих главных героев к гибели, сказав тем самым, что таким явлениям нет места в мире нормальных людей.

В спектакле есть важный герой, не обозначенный в программке, - свет. Световое оформление спектакля отличается необычной сложностью, оно живое, динамичное и выразительное.

Когда-то на фестивале «Славянские театральные встречи» мне довелось увидеть первый в моей жизни спектакль, поставленный Андреем Бакировым. В нём было всего два действующих лица, ещё два почти не играли, а выполняли роль декорации. К тому же шёл он на украинском языке, да ещё в стихах. Зрители тогда отметили: даже если Бакиров берёт для постановки миниатюру, получается большое художественное полотно.

Спектакль «Оборотень, или Смерть Тарелкина» получился проблемным, острым, но вместе с тем не оставляет тяжкого ощущения безысходности. На протяжении всего действия зритель смеётся. Это как у Гоголя или Салтыкова-Щедрина – вроде и людишечки гаденькие, а смешно. Сатира – великая штука.

Нынешняя постановка в нашем городе для Бакирова – четвёртая. Надо полагать, не последняя…

«Оборотень» задуман как единый проект, включающий не только спектакль, но и его подачу. Афиша, приглашение, программка – всё сделано в едином стиле под старину. А у входа зрителей ожидали на мольбертах фотографические сцены из спектакля.