Сказочка

Только ты не думай, что жадность — это такой страшный хищник, как ягуар, например, или пантера. Совсем нет! Жадность — это когда человек расставляет вот так широко-широко руки, говорит: «Моё, моё!» — и ни с кем не хочет поделиться.

«Сашку тоже заела жадность: он вчера в школу принес целых два банана, — сказала Света. — Я видела, они у него из сумки торчали. А когда начался урок, он потихоньку стал их чистить и есть, когда Анна Ивановна не смотрела в нашу сторону. Я думала, Сашка меня угостит, но он всё съел сам».

Вот видишь — его тоже заела жадность.

А как она заела охотника? Очень просто. Когда человек жадный-прежадный, жадность заедает его изнутри. Снаружи это почти не заметно, но если хорошенько присмотреться...

Вот взял охотник ружьё, которое называется двустволка. Это потому, что у него два ствола, слепленные вместе. И пошел он в лес, где водится и белка, и лисица, но больше всего там зайцев. Он и пошёл-то специально, чтобы подстрелить зайчишку.

«И ему не жалко?» — робко спросила Света. Нет: жадному брать ничего не жалко. Жадному отдавать жалко. Так вот, идёт себе по лесу очень жадный охотник и зыркает по сторонам. «Как это — зыркает?» — не поняла Света. — Ну так смотрит жадно — туда-сюда шарит глазами по кустарнику... И вдруг! И вдруг прямо на него, как угорелые, несутся два зайца! Да оба такие упитанные, пушистые и хвостики помпончиком. Нормальный охотник, не жадина, выбрал бы одного из них и пальнул! И пришёл бы домой с добычей.

А жадного заела жадность. Как же так, думает он, — вот же они, два тёпленьких, сами в руки бегут — бери, мол, пали! А я только одного могу взять! А второй, что же, пусть себе гуляет? А если он другому охотнику достанется? Для жадины это самое страшное, чтобы добыча, которую он считает своей, кому-нибудь другому досталась.Этого он пережить не может, потому как его заедает жадность.

«Ну, а что дальше было?» — поинтересовалась Света.

— Ну вот, бегут, значит, на этого жадину два зайчишки: один справа бежит, второй — слева. Быстро бегут, но мысль у жадины ещё быстрей действует! И тогда охотник хватает свою двустволку и начинает отдирать один ствол от другого, и направлять каждый из стволов в отдельного зайца. Сделать такое насилие над ружьём — дело очень нелёгкое! Но жадность оказалась сильней. Когда он такое насилие над своим ружьём сотворил и направил стволы в двух бегущих зайцев, он прицелился и пальнул!.. Но радость его была преждевременна: зайцы как бежали на охотника, так и продолжали бежать, теперь уже от охотника. Подстёгнутые дуплетным выстрелом, зайчишки утроили скорость. Охотник только и видел, как два хвостика-помпончика мелькнули между кустов и скрылись в лесной чаще.

Жадину такая досада взяла, что он со зла бросил своё ружьё на землю и стал топтать его ногами, не соображая, что он понёс двойной убыток: и ружьишко-то теперь для охоты стало непригодным, и зайцы остались целёхонькими! И не только эти: и для других зайцев, и для прочей лесной живности этот жадный охотник теперь совсем не опасен. Недаром ведь говорится: за двумя зайцами погонишься — ни одного не поймаешь.