Династия Силаевых состояла всего из двух человек — мамы Анны Сергеевны и Насти, которая в сентябре поступила в кооперативный техникум и теперь прилежно осваивала азы новомодной и, как считалось, очень престижной профессии менеджера.
Отец Насти ушел из семьи в конце девяностых. Настя последний раз видела его ещё совсем маленькой, и с тех пор о папаше не было ни слуху, ни алиментов. Пачками банкротились и закрывались заводы, организации и предприятия. Потерявшая работу Анна Сергеевна не могла устроиться по специальности, потому что в этой сложной экономической ситуации женщины-инженеры даже с высокой квалификацией оказались никому не нужны, и она была вынуждена перебиваться одноразовыми заработками. Челночничать Анна не могла, потому что не с кем было оставить маленькую дочку. Да и подорванное постоянными стрессами здоровье не позволяло подолгу выдерживать физические и психологические нагрузки пустившихся в свободное плавание новоявленных предпринимателей. И вот наконец ей очень повезло: она устроилась на две работы одновременно — уборщицей в крупном продуктовом магазине и в частной парикмахерской, благо график в них был посменным.
Анна с Настей жили бедно, но дружно. Настя росла на удивление спокойной и рассудительной девочкой. Она видела, как тяжело доставались матери деньги, и старалась не докучать ей просьбами о дорогих игрушках и нарядах. У неё был сшитый Анной из своей старой, выношенной искусственной шубы медвежонок, которого девочка дома буквально не выпускала из рук до седьмого класса, потому что, прижимая к себе игрушку, чувствовала рядом мамино присутствие.
Когда уставшая Анна Сергеевна приходила с работы домой, маленькая Настя бросалась ей на шею с криком:
— Мамочка пришла! Ты устала? Давай, я тебе помогу!
После такой встречи на лице у Анны появлялась улыбка и отступала усталость.
— Солнышко моё! Что бы я без тебя делала?
— Мама, мамочка! Когда я вырасту, я заработаю много денежек и отдам их тебе! И ты не будешь уставать!
После этих слов Анна тихо вздыхала и ласково гладила девочку по головке.
Заканчивая школу, Настя мечтала поступить в местный вуз на филологический факультет. Однако, наслушавшись историй, что бесплатные места там давно распределены и раскуплены, она твёрдо решила пойти учиться туда, где обучают профессиям, которые сегодня приносят хорошие деньги. Настя выбрала специальность менеджера. Честно говоря, она довольно смутно представляла себе, что это такое, но, услышав от взрослых, что если постараться и если ещё и повезёт, то можно будет хорошо зарабатывать. А в деньгах Силаевы ох как нуждались!
***
Уже второй месяц Настя училась в кооперативном техникуме, но до сих пор с замиранием сердца открывала его тяжёлые массивные входные двери и нерешительно входила в просторный холл. Школьные подружки разлетелись по разным городам и учебным заведениям, и, обустраиваясь на новых местах, активно старались вписаться в новые компании. Нечастые, порой случайные, встречи одноклассников, рассказы, как всё удачно и здорово у них сложилось, — это всё потом, потом…
Вот и в этот раз, придя на занятия, Настя робко переступила порог старинного здания, в котором располагалось учебное заведение. Легко поднявшись по широкой лестнице на второй этаж, она вошла в лекционную аудиторию, и взгляд её сразу же наткнулся на группу однокурсников, которые, столпившись у задней стены, окружили Кольку Медведева — Медведя, как уважительно называли его ребята. Колян учился уже на втором курсе, но по каким-то своим соображениям зарулил в группу первоклашек — так в техникуме называли первокурсников — и с горделивым видом что-то показывал и объяснял своим поклонникам.
Медведь был сыном предпринимателей, владеющих сетью крупных магазинов в городе. Конечно же, родителям очень хотелось, чтобы их единственное дитя проходило обучение в престижном вузе. Но интереса к высшему образованию у Николая не было даже в зародыше. Колян считал, что батины деньги и успешный бизнес заменят ему любое образование.
— Что, мать, — с сожалением говорил его родитель, — не потянет наш красавец высшее образование, как пить дать, не потянет.
— Да, дорогой, — соглашалась она. — Но какое-никакое образование всё же нужно. Можно купить диплом, дак ведь друзья твои заклятые обязательно раскопают и в нужный момент на свет вытащат.
— Да уж, матушка, твоя правда, — соглашался отец.
Вот и пришлось устраивать Николая в кооперативный техникум на модную специальность менеджер, благо для поступления туда от выпускника школы требовался только результат ЕГЭ, в котором, благодаря финансовым возможностям папаши, была своевременно проведена необходимая коррекция.
Ослеплённые любовью к сыну, родители ему ни в чём не отказывали. Если в интернете появлялся какой-нибудь новомодный навороченный гаджет, то спустя самое короткое время он оказывался в руках Николая. Николай, как говорят, был хорошо упакован и всегда имел при себе достаточное количество карманных денег.
Вот и на этот раз Медведь держал в руках самую последнюю модель смартфона и тыкал пальцем в экран, показывая приятелям возможности своей новой игрушки.
— Привет, ребята, — поздоровалась Настя, задерживая взгляд на группе парней в конце аудитории, окруживших Николая.
Компания была настолько увлечена медведевским смартфоном, что почти никто не повернул головы, и только один Васька Углов, ближе всех оказавшийся к Насте, мимолетно взглянул на неё и пробормотал:
—А, Настя! Здрасьте!
И вдруг сосед его, оглянувшись в сторону Насти, противным голосом завопил:
— Настя-здрасьте! Настя-здрасьте!
Медведь оторвался от смартфона и тоже посмотрел на Настасью. Увидев в её глазах заинтересованность, он произнёс:
— Привет, Настюха! Хочешь посмотреть? — и вдруг пошленькая улыбочка появилась на его губах: — А чем расплачиваться будешь? Только учти, я не люблю, когда на тёлке надето застиранное бельё.
Приятели Медведя угодливо заржали.
Насте, как и другим девочкам из их техникума, нравился Медведев, и ей очень хотелось, чтобы он и на неё обратил внимание.
Сказанные слова прозвучали очень обидно.
— Дурак! — крикнула она и покрутила пальцем возле виска.
Пройдя к своему месту, где обычно сидела на занятиях, она приветливо кивнула головой и улыбнулась девочкам, которые тесно уселись в кружок вокруг Анжелики Козловой, наследницы городского строительного бизнеса и законодательницы техникумовской моды.
Приятельницы Анжелики во всём старались подражать своей предводительнице. Они, как и Анжелика, сверх меры пользовались недешёвой косметикой, слепо копируя макияж знаменитых моделей из модных журналов, на занятия приходили в дорогих, но, как правило, безвкусно подобранных нарядах, хвастаясь друг перед дружкой материальными возможностями своих родителей.
Косметики у Насти было немного, что, пожалуй, спасало её от вида цирковой артистки, загримированной для вечернего представления, но почему-то решившей в таком виде выйти солнечным днём в магазин за продуктами. Ну, а про дорогие модные вещи и говорить нечего.
Девочки, окружившие Анжелику, перехихикиваясь, о чём-то тихонько шептались, бросая быстрые взгляды в сторону приятелей Медведя.
Узколицая Виолетта, украшенная крупными длинными золотыми серёжками, ещё больше подчёркивающими длину её носа, и несколькими золотыми цепочками, увидев Настю, с недовольным видом негромко произнесла:
— Смотрите, наша пролетария пришла.
— Да ладно тебе, Ветка, — хихикнула пухленькая Лидочка. — Бедность не порок. Смотри, Настюха услышит — у кого математику будешь списывать?
— Да куда она денется? Стольник предложу — сама с тетрадкой прибежит, — особо не стараясь говорить тише, с презрительной гримаской ответила Виолетта.
Когда Настя подошла к ним, девчонки перестали шептаться. После нескольких секунд неловкого молчания одна из приятельниц Анжелики крикнула в сторону Медведя:
— Эй, Медведь, не парься! У нашей Анжелочки смарт тоже ништяк!
Довольная Анжелика подняла вверх руку, в которой поблёскивало чудо техники последней модели, а потом снисходительно посмотрела на Настю.
— Привет, Насть. Что так бледно выглядишь? Наверное, «Диора» на «Новую зарю» поменяла? Я бы тебе косметику от «Шанель» посоветовала, может, тогда ты котироваться среди наших имбицилов станешь. А хотя в городских лоховозах и так сойдёт!
— Эй, Насть! А у тебя какой смарт? «Самсунг гэлакси»»? А, тебе, наверное, айфон последней модели предки подарили! — ехидно пробасила круглолицая конопатая Нинка, втиснутая в потрескивающие от напряжения джинсы фирмы «Дольче Габбана».
Окружающие Анжелику девочки довольно рассмеялись.
У Насти появилось чувство, будто совсем рядом по луже, образовавшейся после дождя, на большой скорости проехала легковая машина и с ног до головы обрызгала её грязной водой. В глазах защипало, но она промолчала и вернулась на своё место.
Начались занятия, однако Настя никак не могла сосредоточиться. В голове, раскаляя виски, всё время билась мысль: «За что? За что они со мной так? Я очень хочу с ними дружить. Я хочу, чтобы Медведь и на меня обратил внимание. Хорошо! Если для того, чтобы попасть в их компанию, нужен смартфон, — будет им смартфон!»
С тяжёлой головой она пешком возвращалась из техникума домой. Тёплое октябрьское солнышко, тысячекратно отражаясь в так и не высохших каплях прошедшего утром дождя, высвечивало на газонах буйно разросшиеся разноцветные астры, подкрашивало в сотни оттенков жёлтого листья на деревьях, потемневшие за лето от долгого висячего положения между небом и землёй.
Навстречу Насте то и дело попадались молодые ребята и девушки, легко проводившие подушечкой указательного пальца по поверхности своих смартфонов, в витринах магазинов и на уличных баннерах красовалась реклама андроидов последних марок, и даже проезжающие мимо старые дребезжащие троллейбусы были украшены крупными картинками с айфонами.
Закрыв за собой дверь квартиры, Настя не стала обедать, а, не раздеваясь, легла на диван и повернулась к стене, поджав под себя ноги. В голове назойливыми огненными змейками проносились слова: пролетарка, бедность не порок, лоховозы, «Новая заря», Кристиан Диор, самсунг гэлакси… По её щекам непроизвольно потекли слёзы.
Иногда Настя ненадолго впадала в дремоту. И тогда ей грезилось, что за ней мчится громадный чёрный смартфон, пытаясь всосать её в свою широко раскрытую пасть. Но догнать её не получалось, и тогда он превращался в сизо-чёрную вертящуюся воронку, острый конец которой впивался ей в затылок. Воронка плавилась и, стекая по собственным стенкам, вливалась ей в мозг.
Настя в ужасе открывала глаза, но действительность оказывалась не легче. Возвращались огненные змейки: пролетария, бедность не порок, «Новая заря»…
***
Анна Сергеевна вернулась с работы как обычно, в десятом часу вечера. В это время дочь уже всегда была дома. Но сейчас в квартире было темно и тихо. Анна зашла в зал, включила свет и увидела лежащую Настю, уткнувшуюся в спинку дивана.
— Настенька, доченька! Что случилось? — с испугом спросила Анна Сергеевна. — С тобой всё в порядке? Ты не заболела?
— Ничего со мной не случилось, — со злостью ответила Настя и повернула к матери распухшее от слёз лицо.
Анна Сергеевна никогда не видела дочь в таком состоянии и ещё раз повторила:
— Настя, скажи, что же всё-таки случилось? — в голосе её звучала тревога.
— Что случилось? — Настя поднялась с дивана и, прищурившись, посмотрела на мать. Потом медленно и чётко произнесла:
— Мне нужен смартфон.
— Смартфон? Зачем он тебе? Ведь у тебя есть мобильник, — растерянно произнесла Анна Сергеевна.
Настя подошла к своей сумке, вытащила из неё свой мобильный телефон, с силой бросила его на пол и ещё раз повторила:
— Мне нужен смартфон.
Анна Сергеевна опешила.
— Я не хочу, чтобы надо мной смеялись однокурсники, я не хочу, чтобы меня называли пролетарией, я хочу быть такой, как все. Мне нужен смартфон.
Анна Сергеевна вдруг остро почувствовала состояние дочери и стала лихорадочно думать, где взять деньги на дорогую игрушку.
— Настенька, подожди, дай сообразить… Сколько он стоит? Десять тысяч? Я попробую завтра поговорить с директором магазина: может, он выдаст мне тысяч пять в счёт зарплаты. Потом у соседки нашей тысячи две займу. Куприяновна — бабулька добрая, думаю, не откажет. В парикмахерской у девчат попрошу.
— Ха, с директором магазина! Да жлоб он! Сама говорила: за копейку удавится!
— Настя! Ну давай потерпим! Месяца два поэкономим, а может, дополнительно что подвернётся!
Настя невидящими глазами смотрела на мать.
— Хорошо! Экономь. Можешь и три месяца экономить, а я ухожу. И, пожалуйста, не ищи меня!
Она выбежала в коридор, схватила с вешалки куртку и выскочила за дверь.
***
Вот уже два часа Настя бесцельно бродила по городу. Выплеснувшиеся на свободу негативные эмоции освободили мозг. Напряжение, сковавшее шею и плечи, постепенно ушло. Хотя в начале октября солнышко днём давало какое-то тепло, но по ночам было довольно холодно. Время от времени резкие порывы ночного ветра обдували Настину непокрытую голову и старались забраться за воротник и в рукава её лёгкой курточки. Настя стала замерзать. И теперь уже совсем другие мысли зашевелились в её голове.
— Мама! — думала она. — Ведь она волнуется! Она же не совсем здорова! А я? Я с ума сошла! Всю жизнь хотела ей помогать, а что устроила? Этот проклятый смартфон меня всех мозгов лишил! Ну и что, что у Анжелки есть? А мама сейчас, наверное, плачет из-за меня!
И Настя со всех ног бросилась домой.
Когда она вбежала во двор, увидела стоящую возле их подъезда соседку, которая смотрела вслед отъезжающей «скорой». Куприяновна, заметив Настю, замахала ей руками.
— Где тебя, девка, носит? Видишь «скорую»? Мать, вон, твою повезла.
Настя остановилась. Потом попыталась сделать шаг в сторону Куприяновны и поняла, что не может пошевелиться, словно невидимый ледяной обруч сковал ноги.
— Что? — только и смогла произнести.
— Что — что? — проворчала Куприяновна. — У мамки твоей гипертонический криз. Хорошо, что она успела до меня достучаться, а то неизвестно, что было бы.
Взглянув в лицо застывшей Насти, она уже более миролюбиво сказала:
— Ладно, утро вечера мудренее. Пошли домой. Я тебе адрес напишу, куда твою мамку увезли.
Ночь Настя фактически провела без сна. Снова и снова она перебирала события прошедшего дня и вспоминала, как тепло и хорошо было им вдвоём с матерью в их маленькой квартирке. Снова и снова возвращалась к мысли, что никакие обиды и гаджеты не могут заменить не просто родного человека, а единственного родного человека, готового, не считаясь с собой, отдать ей всё.
***
Утром, как только был закончен обход и разрешено посещение больных, Настя открыла дверь в палату, куда положили Анну Сергеевну. Анна выглядела бледнее обычного, глаза немного ввалились, вокруг них образовались тёмные круги. С лица не сходило тревожное выражение. Она увидела дочку и, облегчённо вздохнув, улыбнулась.
Настя стремительно бросилась к матери.
— Мамочка! Прости меня! Я тебя очень люблю!
***
После больницы на занятия Настя не пошла. Ей не хотелось встречаться ни с Виолеттой, ни с Лидочкой, ни с ребятами из её группы. Она долгое время бродила по улицам, вновь и вновь вспоминая события вчерашнего дня. Обида, неприязнь чередовались в её груди с радостью, что единственный родной человек, мама, не сердится на неё, скоро вернётся домой, и они заживут, как прежде. Постепенно солнечная погода и хорошие мысли взяли своё, и Настя, успокоенная, вернулась домой.
На следующее утро она с большой неохотой собиралась на занятия. Снова придётся выслушивать насмешки. Может быть, бросить техникум, устроиться на какую-нибудь работу? Но нет. Мама этого не одобрит. Да и раз уж поступила, нужно учиться. Никто не заставлял.
В холле техникума Настя встретила старосту группы.
В начале учебного года преподаватели, ведущие занятия на первом курсе, незаметно, но внимательно присматривались к студентам, отыскивая лидеров, способных объединить разнородные компании в коллектив. Таким лидером в Настиной группе оказалась Надежда. Своей рассудительностью и справедливым отношением к мелким стычкам одногруппников она уже сумела завоевать среди них определённый авторитет. В её присутствии особо бесшабашные головы стали придерживать свои язычки, боясь нарваться на острое словцо. К примеру, её твёрдость и убеждённость в необходимости физического труда по уборке территории или классной комнаты заставляли подчиняться даже самых независимых.
Настя хотела сделать вид, что не заметила Надежду, и пройти мимо. Но Надя, приветливо взмахнув рукой, направилась прямо к ней.
— Привет, Настюш! Тебя вчера на занятиях не было. Случилось что?
Настя остановилась и, стараясь не смотреть Надежде в глаза, стала неуверенно говорить:
— Да нет, всё в порядке… Мама немного приболела, а так всё хорошо…
Покрасневшие веки, бледное лицо, утомлённый вид заставили Надежду внимательно посмотреть на Настю.
— Ну, если хорошо, пойдём, Настасья, учиться.
На втором этаже, напротив входа в аудиторию, почти усевшись на подоконник, громко шуршала фольгой с остатками шоколадки упитанная Ниночка из компании Виолетты.
— Здравствуй, Надечка! — сладко поздоровалась Ниночка. — А вот и бедная Настя объявилась! — в её голосе зазвучало ехидство.
Стоявшие возле соседнего окна друзья Медведя дружно повернули головы в ожидании представления.
Настя как-то ссутулилась, опустила голову и прибавила шаг. Надежда незаметно посмотрела на Настю, и ей вдруг всё стало ясно.
— Привет, Нинон! — громко сказала она. — Ты что это с утра шоколадку наворачиваешь? Готовишься к соревнованиям по толканию ядра?
Друзья Медведя одобрительно заржали.
— Настя! — окликнула Надя свою спутницу, которая быстрыми шагами направлялась в аудиторию. Та остановилась и оглянулась. — Послушай, Настя! Возле меня свободное место. Если хочешь, садись рядом.
Настя с благодарностью взглянула на Надежду.
***
Занятия в техникуме закончились, и все стали собираться домой. Как-то само собой получилось, что Настя и Надежда вместе вышли на улицу.
— Тебе в какую сторону? — спросила Надя.
Оказалось, что девочкам по пути. И идти было недалеко. Но дорога домой получилась длинной, потому что погода была хорошей, а впечатлений от учёбы и недавних воспоминаний о школе и школьных друзьях — много.
Незаметно для себя Настя рассказала и о своей жизни вдвоём с мамой, и о том, что хотела изучать литературу, и почему пошла учиться в кооперативный техникум.
— А знаешь, Настя! Я ведь тоже не горю желанием всю жизнь организовывать продажу куриных окорочков. Я люблю детей и хочу работать с ними. Нас с братом содержит только мама, а мы учимся, чтобы скорее пойти зарабатывать. Но я сделаю всё, чтобы моя мечта сбылась.
***
Настя пришла домой, поужинала и села за домашнее задание.
Через некоторое время позвонила Надежда.
— Слушай, Настюш, мы с тобой сегодня проболтали два часа, а я забыла у тебя спросить: ты мне не сможешь помочь с математикой?
Настя насторожилась. Неужели и Надежде придётся давать списывать домашние задания?
Надя продолжала:
— У тебя будет завтра время после занятий объяснить смысл подготовительных заданий к контрольной? Я, честно говоря, с математикой дружу не очень.
Настя облегчённо выдохнула.
— Конечно, Наденька, помогу.
— Настасья, а ты не против, если к нам присоединятся Ленка и Ирина?
Вечером Настя пораньше легла спать, чтобы скорее наступило утро, когда можно будет отправиться в техникум.