Один мальчик считал себя очень несчастным. Он жил в большом новом доме, у него были папа, мама и бабушка, другая бабушка с дедушкой жила недалеко в красивом деревянном домике с огромным садом. У мальчика было много прекрасных игрушек, его любили, он был добрым и послушным, но… Но в свои шесть с половиной лет он вместо буквы «Р» говорил «Л». И хуже всего, что при этом его звали Борей, а фамилия его была Тёрочкин. Во дворе иначе как Тёлочкин или Болька-болячка его никто не называл, и это было обидно.

Этажом выше в их подъезде жила необыкновенная девочка Рая. Когда она спускалась по лестнице, Боря останавливался и смотрел на её большие красные банты, на пушистые ресницы… Он узнал её имя от мамы, которая рассказывала бабушке:

— А ведь Раечка с четвёртого этажа сама в магазин за хлебом ходит!

На другое утро Боря встретил её у подъезда и поздоровался:

— Здлавствуй, Лаечка!

Но девочка дёрнула плечами, её большие чёрные глаза сузились, и она ядовито пропела:

— Лаечки лают, а я рразговариваю!

Боря покраснел и убежал во двор.

Совсем недавно он нечаянно напугал маму и бабушку. Было так: он вбежал в комнату и запальчиво крикнул:

— Мама! Вадька завалил кашу, и я иглу плеклатил!

— Ай, — закричала мама, — бабушка Оля! Он иглу проглотил! «Скорую помощь»!.. Звоните немедленно!

Мама держалась за сердце, бабушка схватила Борю поперёк живота и начала его зачем-то трясти, а Боря вырывался и кричал:

— Нет, нет, я не глотал иглу! Я не стал иглать! Отпусти меня!

Кое-как разобрались. Мама выпила какие-то капли, бабушка вытерла слёзы, Боря облегчённо дышал.

И это ещё не всё. У дедушки и бабушки Ани был чудесный пёс Рэксик. Он любил Борю, лизал ему щёки и нос при встрече… Но на Борин призыв «Лэксик, Лэксик», собака только неохотно поворачивала голову и удивлённо мигала.

Боря очень боялся, что не научится говорить «Р» до школы, и в классе мальчишки и девчонки будут звать его Болячкой-телячкой или ещё похлеще. Он без конца пробовал дрожать языком, как показывала мама, изображал тарахтение автомобиля (тллллл), как советовал папа, даже пытался рычать, как Рэкс… Но упрямый звук не подчинялся ему.

Наконец, случилась история, которая перевернула всё вверх дном.

Однажды восьмилетний Вовка из соседнего подъезда поймал во дворе котёнка, схватил его за хвостик и, крича, что сделает из него акробата, стал на передних лапках водить по земле. Боря увидел беспомощно цепляющиеся за почву, дрожащие лапки, извивающееся худенькое тельце, услышал жалобный писк и с каким-то страшным криком ярости кинулся к мучителю и вцепился сзади в его согнутую спину. Вовка от неожиданности выпустил котёнка (тот мигом шмыгнул в окно подвала), обернулся и швырнул Борю в пыль. А Боря вскочил на ноги и в гневе крикнул:

— Задиррра! Живодёррр! Дурррак!

Звонкое раскатистое «Р» прокатилось, как дробинка, над зубами, приятно пощекотало язык и вылетело на волю, чтобы остаться в памяти навсегда.

Через пять минут, весь в пыли, с разбитой коленкой и счастливыми, хотя и покрасневшими, глазами, Боря влетел в кухню и выпалил маме:

— Мама! Наривай порную тарерку! Я прогородарся!

Через два месяца Боря Тёрочкин пошёл в школу. Буквы «Р» и «Л» он говорил, как все ребята.