Лирика Владимира Евгеньевича Сорочкина — это мир волшебства, красоты, любви и глубокого философского понимания основ жизни. Его уникальный талант, кажется, в том и состоял, что, умея восхищаться, видеть трепет каждого листка и совершенство снежинки, он понимал внутренние глубочайшие взаимосвязи — не человеческих отношений или частных природных явлений, а мира в целом — в первую очередь мира духовного. У него своя Вселенная, логичная и чёткая в своём поэтическом беспорядке. Но беспорядке только для тех, кто не умеет почувствовать Слово… В этой Вселенной можно по лесенке подняться на Луну, идя за своими чувствами, а можно в пресветлой горенке наблюдать за портным, сшивающим воедино белый свет. Загляните, для каждого найдётся уголок. И понятные чувства и смыслы. И пускай у каждого они свои, общее все равно отыщется.

Первая публикация — 1977 год.

Сорочкин, В. М. Шукшину / Владимир Сорочкин // Брянский комсомолец. — 1977. — 4 сентября (№ 104). — С. 4.

Стихотворения Владимира Сорочкина на сайте Стихи.ру

Владимир Сорочкин. Стихи. Фан-аккаунт

***

Какой портной…

Какой портной в пресветлой горенке

            Под шорох ветра и планет

Смог без сучка и без задоринки

            Сшить воедино этот свет,

Соединить сиянье месяца

            И синеву звенящей мглы...

Посмотришь — жизнь твоя поместится

            На острие его иглы.

Брянские волки

                        Фотохудожнику Аркадию Курдикову

Ушедшие поэты…

Стали строже

С годами лица их, и судеб миг.

Дрожжи́н, Денисов, Козырев…

Но кто же

Из них дороже?..

Холодок по коже

Проходит, лишь подумаю о них…

Стихи их были — точно — с кулаками,

С клыками даже — от избытка сил

И от любви, копящейся веками…

Не зря в романе «брянскими волками»,

Любя их, Юрий Фатнев окрестил.

Они до жизни были очень хватки,

Ложь не терпя, не ластясь ко двору…

Ты знал все их ухватки и повадки,

Знал цену дружбе — с этим — всё в порядке —

Знал — как никто — свой в стае, и в миру.

Просты в быту, но в творчестве — вели́ки,

Они прошли по жизненной меже

Красиво, трудно, в лёгком кураже…

Благодаря тебе живут их лики,

Их голоса звучат в твоей душе.

Поэт, как волк, охотится ночами

На строчки, устремляясь к небесам,

Один, в своём неведомом начале.

Они ушли, а волки измельчали —

Не те уже волчата, знаешь сам.

Пред творчеством твоим снимаю шляпу.

И серым братьям отдавая долг,

Пойдём и мы – в их стаю, по этапу —

Когда-то — по невидимому трапу…

Позволь пожать твою большую лапу,

Мой милый друг — последний Брянский волк!

По ступенькам

День за днём, скорей от лени,

Нарушая тишину,

Мастерю себе ступени,

Чтоб подняться на Луну.

А Луна таращит око,

Ночь летит на помеле…

Там, конечно, одиноко,

Но не так, как на Земле.

Со ступеньки на ступеньку —

В небеса не лёгок путь, —

Потихоньку, помаленьку,

По шажочку, по чуть-чуть…

Надо мною лишь смеётся

Полуночный колобок —

Бесконечный лучик солнца,

Богом смотанный в клубок.

Строю — высится основа:

Здесь — порожек, там — карниз,

Но пугает то, что снова

Больно будет падать вниз.

Прощальные письма

Ветром подбитые сутки.

Улочек вымокший шарм.

Нам не хватило минутки

Поговорить по душам.

Кроны, что плыли китами,

Брызжа зелёным суфле,

Ныне лежат лоскутами

На равнодушной земле.

Осень взлетает на воздух!

Тлей, золотое тряпьё!

Дурочка — это не возраст,

Это — призванье твоё.

Я и таким принимаю

Твой ускользающий свет,

И — ничего — понимаю

В жизни напрасного нет…

Взгляд преломляет, как призма,

Листья по чёрной кайме,

Словно прощальные письма

Лето послало зиме.

Листья, травы

Как всегда — сильны́ и здравы,

Схватят солнце под уздцы

Всей толпою — листья, травы,

Первоцветы-сорванцы.

И — один другого краше,

В небо двинутся войной,

Чтоб себя размазать кашей

По тарелке земляной.

Вот они — в весёлом раже,

Выполняя вечный долг,

Маршируют в камуфляже

Вдоль асфальтовых дорог.

В наступленьях и погонях

Вдаль спешат — за рядом ряд, —

Словно звёзды на погонах

Одуванчики горят.

Травы тонут в ливнях мая,

Прорастают сквозь быльё,

Корешками обнимая

Счастье горькое своё.

Светлячок

Светлячок горит вдали от сплетен,

Без особых мыслей в голове, —

Он до неприличия заметен,

Под ногами путаясь в траве.

Всяк влюблённый — капельку придурок,

Так и он являет свой задор,

Словно непотушенный окурок

Или непогасший метеор.

Спят во мраке города и веси,

Но на перекрёстках всех годин

Тьмы не существует, даже если

В мире он останется один.

И моргает часто-часто-часто

Зоркий проблесковый маячок:

«Вот он я! — светящийся от счастья

Дурачок!»