Успенский собор – крупнейшее и главное строение ансамбля Свенского монастыря, его архитектурный центр. Собор заложен в 1749 году взамен пришедшей в ветхость первой каменной, построенной по велению Ивана Грозного, Успенской церкви. Еще в 1742 году наместник монастыря с братией били челом императрице Елизавете Петровне, прося о помощи в построении собора. Их челобитная была заслушена в Сенате в присутствии самой царицы, после чего запрошены сведения о размерах суммы, необходимой на постройку. Лишь через 6 лет – 5 апреля 1748 года – царица подписала указ об отпуске на постройку церкви 6000 рублей, «тогда же врученных наместнику Луке». К тому времени наместник монастыря Лука Белоусович развернул кипучую деятельность: устроил крупные кирпичные заводы по соседству с монастырем, заготовил большое количество извести из прибрежных залежей мела, работы велись «с усердием и быстро». Для ведения постройки из Петербурга был прислан «палатного дела мастер» Иван Битнер.

Постройка собора велась по чертежам и моделям, присланным из Петербурга, из Канцелярии строений. Имя архитектора, по проекту которого возводился Успенский собор, долгое время вызывало споры и  не было точно установлено. Иерофей – историограф монастыря – приписывает авторство «знаменитому архитектору, итальянцу, графу Растрелли», но не подтверждает это документально. Скорее всего, он, по существовавшей традиции приписывать все выдающиеся сооружения середины XVIII века Растрелли, приписал и этот проект «обер-архитектору». Действительно, архитектура собора не содержит черт, присущих яркому творчеству Растрелли. Архитектурные формы носят совершенно иной характер, явно отличный от барочных форм, излюбленных этим великим зодчим. И.Э. Грабарь потратил много труда, чтобы «утвердить» автором проекта И.Ф. Мичурина. Но убедительных документальных подтверждений своего предположения не нашел. Исследования последних лет, в том числе диссертация 2002 г. кандидата архитектуры Сергея Васильевича Клименко «Архитектурная деятельность И. Ф. Мичурина. 1720-1750-е годы», а также документы Центрального государственного исторического архива Украины позволяют утверждать, что уже в 1744 году И. Мичурин * представил на рассмотрение проект и модель собора. Они оказались выдержаны в духе лучших традиций древнерусского зодчества. 30 июля 1749 года собор был заложен. Руководил строительными работами архитектор Иоганн Битнер.

После перевода Луки наместником в Киево-Печерскую Лавру наместником Свенского монастыря назначили малоопытного Гервасия. Этот «строитель» не считался с проектом. Совместно с богатым брянским купцом задумав поставить в новый собор иконостас старого храма, значительного большего размера, не нашел ничего лучшего, как сократить толщину несущих купол столбов. Познавши про эту «вольность» Лука возбудил дело, доведя его до Петербургской Комиссии от строений, из которой пришел приказ разобрать до основания столбы, возведенные уже на 10 аршин высоты, и возвести их вновь по чертежам проекта. Вмешательство Гервасия в строительство дорогого обошлось ему – он потерял свой высокий пост, но и для постройки это обернулось задержкой немалой. Строительство закончилось, и собор был освящен 16 декабря 1758 года.

Собор имел крестообразный план с приалтарными помещениями им симметричными в углах между ветвями креста. Его зал читался как единое, внушительного вида, пространство, устремленное в центре вверх, в подкупольный световой барабан.

По наружному виду собор представлял собой огромный (37 метров длина, 30 метров ширина и 42 метра высота) пятиглавый безапсидный храм. Его объемное построение преисполнено величия и торжественности.

Восточный, северный и южный фасады были решены одинаково, прямостенными, с выделенным креповкой ризалита в средней части стены. Ризалит и боковые части этих фасадов, завершены самостоятельными крутыми русскими фронтонами щипцами, поддержанными по краям сдвоенными пилястрами. Угловые помещения, покрытые полусферическими куполами, несли высокие стройные барабаны с крупными луковичными главами и крестами. Эти барабаны-башни хороводом окружали центральный световой барабан, своим крупным объемом и возвышенным куполом с главой на шее – восьмерике, господствовавшем в объемной композиции собора.

Центральная глава была заметно меньше угловых, что подчеркивало величину главного купола и усиливало перспективный эффект его возвышения.

Западный фасад отличался от остальных выступающим в средней части полукружием, в нижнем ярусе, окруженным десятиколонным портиком весьма своеобразной формы.

Архитектура собора, хотя и принадлежавшая к времени господства стиля русского барокко, имела, однако, самобытные русские элементы.

Они придавали зданию много своеобразия и «вводили» его в ранее созданный русскими зодчими архитектурный ансамбль монастыря.

Пышно, по-барочному, решенный портик главного, западного входа наряду с примененными классическими ионическими колоннами имел совершенно своеобразное завершение, напоминающие древнерусские кокошники. Это завершение не только придавало индивидуальное лицо зданию, но и сближало его архитектуру  с  архитектурой напротив стоящей Преображенской надвратной церкви «перекликающимися» родственными формами.

Ионические капители колонн получили также своеобразное дополнение в виде гирлянды из роз, окружающей шейку колонны.

Высокие щипцовые завершения остальных фасадов вызывали в памяти образы древнерусской архитектуры.

По граням восьмерика  главы центрального купола были помещены живописные изображения апостолов. Это небольшое цветовое пятно, как эхо, отражало росписи стен Сретенской церкви.

Так несколькими яркими штрихами, выразительными акцентами архитектура собора роднилась с остальными постройками комплекса.

Но значительно более богатое объемное построение, большие размеры, расчлененность объемов креповками и пилястрами, украшавшими поверхности стен тенями, более богатый архитектурный и декоративный убор фасадов выделяли собор, как композиционный центр всего монастырского ансамбля и окружающего ландшафта. Пространственно-пирамидальное построение завершения собора (высокий центральный барабан с куполом, окруженный меньшими четырьмя барабанами) являлось органическим продолжением и увенчанием пирамидальности построения всего ансамбля.

Из архитектурных элементов Успенского собора большой интерес представляют древние железные двери мастерской работы середины XVI века. Эти двери, как упоминалось выше, были пожертвованы в 1565 году во время строения первой каменной Успенской церкви, князем Иваном Федоровичем Мстиславским. Три двери при строительстве собора были установлены в северном, западном и южном входах. Правда, их установка серьезно нарушала проект, так как высота дверей была несколько ниже проектируемых. Но размещение над входами живописных изображений в какой-то мере смягчило этот недостаток. Во всяком случае, древние двери, таким образом, были сохранены. Все двери двухстворчатые.

Особенно интересны северные и западные двери. Северные двери имеют прямоугольные створки, расчлененные полосами на двадцать близких по величине друг другу прямоугольников (почти квадратов). В середине поля каждой части помещена квадратная накладка с просеченным изображением листьев и гроздей винограда и птицей на них.

Полосы, делящие полотна, сплошь украшены просеченным растительным орнаментом. Западные двери – двери главного входа в собор – имеют сверху срезанные углы. Каждая створка расчленена полосами на десять частей. Девяти из них угловыми накладками придана шестиугольная форма, одна в верхнем углу, оставлена трапецеидальной. В середине шестиугольников помещены круглые рельефные накладки. В угловых трапецеидальных – четырехлистники. Все полосы и накладки украшены геометрически-растительным просеченным орнаментом очень тонкой работы. Южные двери убраны несколько проще. Каждая створка из них расчленена орнаментированными полосами одинаковой ширины на десять частей – шесть вертикально прямоугольных и четыре квадратных. Поля этих частей украшения не имеют.

Уникальные северные и западные двери сохранились и участвуют в экспозиции музея-заповедника русской архитектуры «Коломенское» в Москве. Одна из створок южных дверей недавно найдена и находится в реставрации.

Интерьер собора, по свидетельству академика И.Э. Грабаря, дважды обследовавшего его, производил необыкновенное впечатление. Вся его внутренность была залита светом, лившимся из огромных окон храма, главного купола и световых глав.

Алтарная преграда представляла собой величественный семиярусный иконостас работы русских мастеров XVII века (ранее он находился в древней Успенской церкви). Этот иконостас был весьма сложной и тонкой резной по дереву работой. Среди блеска позолоты его барочных обрамлений размещались десятки живописных икон. По величине своей это был «можно сказать единственным в мире» иконостас.

Наиболее выдающимся произведением живописи Свенского монастыря была главная икона «Свенской богоматери», которая раньше приписывалась знаменитому Алимпию - живописцу Киевской Руси, работавшему при Печерской лавре. Исследованиями советских ученых установлено, что Свенская икона написана не ранее второй половины XIII века и является немного старше монастыря. На иконе изображена восседающая на высоком троне Богоматерь. Она держит перед собой благословляющего Христа-младенца. По сторонам ее стоят основатели Печерской лавры – святые Антоний и Феодосий с длинными свитками в руках. В изображении персонажей, наряду с традициями греческого канона, обнаруживаются черты свободной и реалистической трактовки образов, с индивидуализацией и оттенком портретности лиц. Живопись иконы с преобладанием «звучных» голубых тонов в общей изысканной гармонии красок ставит это произведение на видное место среди памятников древней русской живописи.

Икона «Свенской богоматери» хранится в Государственной Третьяковской галерее, открывая экспозицию Древней Руси.

Русские резчики с глубокой древности славились высоким мастерством резьбы по дереву. Кроме иконостасов, произведениями их искусства были «царские столы» (престолы), скамьи, кресла и многое другое. История русского искусства знает немало примеров скульптуры, вырезанной из дерева. Местные самобытные мастера оставили образцы своего творчества в Свенском монастыре в  виде так называемого «игуменского места», богато убранного орнаментальной резьбой. Время изготовления этого места для стояния игумена – конец ХVI века – начало ХVII века. Это был один из лучших образцов древнерусской резьбы. «Место» представляло собой нечто вроде деревянного кресла без сидения. Боковые ограждения его были выполнены в виде точеных, покрытых орнаментальной резьбой балясин с нарядными капителями. Они увенчивались «кувшинами» с ажурными деревянными цветами. Задняя спинка – стенка глухая, сплошь покрытая сложным резным узором с виноградными гроздьями. Мотивы украшения и их исполнение характерны для аналогичных мотивов в архитектурной обработке зданий того времени.

Тематическая скульптура в Успенском соборе была представлена гигантским декоративным панно, вырезанным из дерева. Оно размещалось на передней стенке хоров, расположенных над западным входом. С большим искусством и техническим мастерством на нем была изображена библейская сцена извержения из чрева кита пророка Ионы. В изображении органично сочетаются элементы фантастики и реализма, условность трактовки формы с живостью изображения композиции в целом и ее отдельных элементов – таких как движение хвоста кита, бурных струй воды, захлестнувших Иону. Оригинальность замысла композиции и искусное ее воплощение в сильном деревянном рельефе в сочетании с яркой раскраской, делало это большое панно (1 м высотой и свыше 6 м длиной) значительным изобразительным акцентом, уравновешивавшим живописно-декоративное богатство иконостаса противоположной стены.

Такой был внутри этот крупный памятник архитектуры, венчавший ансамбль Свенского монастыря, придавший ему масштаб и выразительность на фоне широкого пейзажа. Разрушение Успенского собора – большая потеря для истории русского искусства.

В 1930 году Успенский собор был взорван (см.ремарку 1)…Руины собора простояли более 80 лет. Сегодня завершаются работы по его воссозданию.

___________________________________

* Авторство И. Мичурина убедительно доказывается И. Подлесным. См. сб.: «Питання истории архитектуры и будивальной техники Украины» (1959).